2022-05-31 12:28:33
Добрался до «Берлин-Александрплац» Альфреда Дёблина. Давно уже хотел, много слышал об этой книге хорошего. Считается одним из лучших произведений немецкой литературы, и пишут, что Вольфган Кёппен в своих «Голуби в траве» и «Смерть в Риме» во многом ориентируется и продолжает ту технику «монтажного романа», что использует Дёблин. Посредством этого метода что у Дёблина, что у Кеппена получается сконцентрировать акценты даже не столько на отдельных персонажах и их судьбе, сколько на духе времени, показать нам не человека, а город и эпоху.
Но в силу схожести используемого метода Дёблин невольно сравнивается с Кёппеном.
Если Кёппен показывает Германию сразу после Второй мировой, то Дёблин берёт другой трагический период — Веймарскую республику. И тоже получается замечательно изобразить время и место, прочувствовать его. Более всего напоминает, наверное, наши девяностые. Какое-то дикое время политической и экономической неустойчивости, когда непонятно, как жить, идеальный момент для всевозможных спекулянтов. Читая, прям вспоминаются книги и мемуары людей, пишущих о девяностых.
Дёблин пишет хорошо, но Кёппен настолько сильнее погружает в поток сознания героев, и так мастерски передаёт дух времени, что при некотором сходстве их Дёблин кажется несколько блеклым. Это, впрочем, не столько против Дёблина говорит, он то тоже хорош, сколько в пользу Кёппена.
Ещё «Берлин-Александрплац», почему-то, ассоциируется у меня с «Дзифтом», с первых же строк. Как манерой повествования, создаваемой атмосферой и отрывочными оторванными размышлениями героя, так и отдельными моментами и мыслями. Начинается книга с того, что главный герой покидает тюрьму, и его это ужасает, ибо он привык к тюрьме, и не знает, как жить на воле. «Наказание начинается». Это перекликается с мыслями Ван Глаза из «Дзифта», когда тот рассказывает про паноптикум. «Оставь надежду, всяк сюда входящий» написано на выходе из испанской тюрьмы. Потому, что «надежда — это птица, которая живёт только в клетке, а на свободе умирает. За клеткой надежды нет», «выходишь, и попадаешь в ад жизни».
Очень нравится эта мысль. Хз чё там с тюрьмой, я только в ИВС сидел, но в некоторых длительных критических ситуациях тоже замечал, как надежда есть только во время самих этих испытаний, и что существовать может только во время них.
В целом, вот сидишь в камере, думаешь, что дальше тюрьма, суд, вот это вот всё, и знаешь, чего ждать, к чему готовиться, с чем бороться, и спокоен. А потом в бегах ныкаешься по хатам где-то на окраине русского мира, или границы переходишь, и вот тогда есть надежда на лучший исход, и не знаешь уже, к чему готовиться, что будет дальше, и вот это такой моральный пиздец. Будь худший вариант, сиди в камере — спокоен. А будь хоть малый шанс избежать этого — начинаешь нервничать, переживать. Не столько страшны испытания — с ними то можно справиться, если принять их. Сколько страшны ожидание и неопределенность. Хуже только, когда всё кончается, когда долгий период пиздеца этого проходит, и вот ты оказываешься в безопасности, и больше ни за что бороться не нужно, а ты привык уже, и нужно привыкать теперь к иной жизни, а ты не умеешь, и это очень тяжело, конечно. И вроде делай что хочешь, абсолютная свобода такая, даже работать не нужно, пока на пособии беженском сидишь да на сквоту тусишь, а ничего не хочется уже делать, хочется назад. И тогда и надежды уже нет. Хуже надежды может быть только вот так понимаемая свобода, негативная свобода «от», отсутствие обязанностей и ответственности. Это свобода бессмысленного существования и одиночества в чуждом мире. Тут уже как Непомнящий её определил нравится - "чудовищная свобода".
Вот, наверное, о чём-то таком идёт речь в моменте, когда героя ломает по выходу из тюрьмы. А может это я через призму собственного опыта воспринимаю ошибочно.
А книгу советую — ещё даже на половину не прочитал, но так понравилось.
432 viewsedited 09:28
Б
