Владимир Бортко: Я за всё своё творчество сталкивался с цензур | Изборский клуб

Владимир Бортко: Я за всё своё творчество сталкивался с цензурой всего два раза

— Вы всегда мастерски угадываете актёров на роли. Хотя порой ваш выбор поначалу выглядит неожиданно. Я помню, в своё время вы мне рассказывали, что хотите снимать в роли Мастера Владимира Машкова. И хотя всё это казалось совершенно невероятным, вы всё равно были уверены в успехе. Вместо Караченцова взяли на роль Шарикова никому не известного актёра. Часто ли ваш выбор актёров вызывал недоумение у окружающих?

— Да, это было часто. Например, группа была совершенно против приглашения на роль писателя Бездомного в «Мастере и Маргарите» Владислава Галкина. Я был совершенно уверен, что это его роль, и сейчас придерживаюсь этого же мнения. А моя группа была очень недовольна: «Что вы, это дальнобойщик!».

— Точное попадание в актёра — это гениальная интуиция режиссёра или мастерство?

— Это не есть угадывание. Это подбирание сущности человека к тому образу, который складывается в голове. То есть совершенно не гадание на кофейной гуще.

Например, на роль профессора Преображенского в «Собачьем сердце» пробовались четыре совершенно замечательных актёра — Броневой, Ульянов, Стржельчик и Яковлев. И они вполне могли бы играть. Но здесь надо было выбирать то, о чём я говорил, — совпадение образа, который сложился в твоей собственной голове, и человека, которого надо играть. Здесь было полное совпадение с Евгением Александровичем Евстигнеевым.

— Сегодня очень много спорят о цензуре. Одни считают её благом, которое позволяет отделять зёрна от плевел. Другие — однозначным злом. Как вы сами относитесь к цензуре?

— Я за всё своё творчество сталкивался с цензурой всего два раза. Один очень давно — на фильме «Блондинка за углом» и на предпоследнем кинофильме «Душа шпиона». Больше никто и никакие мои фильмы цензуре не подвергал.

В «Блондинке за углом» очень много вырезано. Она была очень и очень остра. Например, там был момент, когда отец героя Андрея Миронова, сидя в инвалидной коляске, восторженно цитирует Чернышевского: «Берите из будущего и переносите в настоящее всё, что можете перенести!». А в это время в кадре героиня Догилевой выкладывала на стол деликатесы из авоськи. Таких иронических моментов было много.

И песни, которые там есть, — они с одной стороны для того, чтобы потрафить тем, кто всячески кастрировал фильм. Зритель якобы должен был понимать, как правильно относиться к событиям. А с другой стороны — надо было просто увеличить метраж. Потому-то сокращений было так много, что мы практически не укладывались в формат полнометражного фильма.

Полностью интервью читайте: https://izborsk-club.ru/21090