Михаил Кильдяшов: Русский чудо-человек Русская литература, ро | Изборский клуб

Михаил Кильдяшов: Русский чудо-человек

Русская литература, рождённая пушкинским гением, устремлённая им в грядущее, уже третье столетие пытается определить сопоставимую величину, указать второй берег, омываемый рекой поэтического времени. Одни в этих поисках говорят: «Пушкин и Лермонтов – две вершины русского слова». Иные убеждены: «Был Пушкин и был Блок… Всё остальное – между». Третьи ведут летопись «от Пушкина до Бродского». Но в каждом случае на том берегу недостаёт пушкинской всемирности и всемерности, пушкинской отзывчивости и «ответчивости» всему и всем, глубины и одновременной лёгкости, легкокрылости, с которыми целый мир сам собой укладывается в строку. Тот, кто равновелик Пушкину, воплощает и в творчестве, и в биографии русскую мечту, вбирает в себя всё, что предшествовало, преображает всё, что есть, прозревает всё, что будет, позволяя современникам «века пережить наперёд».

Таков, быть может, Твардовский. Несправедливо усечённый в нынешнем читательском сознании до нескольких хрестоматийных стихотворений и отрывков из «Василия Тёркина», вписанный в литературный процесс, главным образом, как редактор «Нового мира», Твардовский при глубоком прочтении достоин обстоятельных работ по эстетике и поэтике, психологии творчества, истории русского литературного языка.

Твардовский – код русской гениальности. Автор, кажется, не проходивший периода становления, мгновенно, без разгона набравший высоту. Взявшийся за дело по-крестьянски, без сомнений и приноравливания, и с большой, и с ухватистой силою. Если возможны стихи пятнадцатилетнего Твардовского, если возможна в двадцать пять лет «Страна Муравия», то и «Тихий Дон» молодого Шолохова возможен, возможна великая литература той эпохи, когда события, герои, судьбы наваливались на поэтов и писателей, сами просились на бумагу, когда весь народ мог стать писателем – Вещим Бояном или Нестором Летописцем. Твардовский – воплощение русской ранней зрелости, с которой сыновья генерала Раевского идут в атаку, с которой Аркадий Гайдар командует полком, с которой Зоя Космодемьянская и молодогвардейцы становятся страстотерпцами.

Твардовский – код русского языка. Поэт сохранил нас пушкиноязычными. В новое, красное, время он перенёс, как благодатный огонь, как антиминс из разорённого алтаря, пушкинское слово. Благодаря Твардовскому мы говорим сегодня не на сухом, номенклатурном языке производственного романа или секретарской прозы, а на том языке, что, как музыка, как благоуханный цвет, на языке, что «слаще меда». Как «Евгений Онегин» стал опытным полем русского языка, поиском баланса слов, корней и смыслов, так каждая поэма Твардовского оказалась восстановлением этого поля. Твардовский напитал язык молодой страны Советов языком Руси – былинным, напевным, не дал утратить живость и глубину дыхания.

Полностью статью читайте: https://izborsk-club.ru/21030