«Год назад… Год назад я чувствовал облегчение. Когда узнал, чт | Fantastic Plastic Machine
«Год назад… Год назад я чувствовал облегчение. Когда узнал, что погиб Макс Левин. А меня с российским гражданством не впустили в Украину. И я испытал облегчение. Потому что если бы впустили — я поехал бы с Максом. И искали бы потом нас вместе.
А сейчас я не чувствую ничего. Ничего. Вообще ничего. Ни ужаса, ни облегчения, ни жалости, ни ненависти. Ничего.
Через границу пойдут крестники, племянники, кузены, браты, сваты, дяди, тети?
Тримайте, хлопці, тепловізор.
Ебеньте.
Мой мозг теперь устроен по другому. Мои надпочечники теперь устроены по другому. Они просто банально не вырабатывают больше тех гормонов, которые отвечали бы за ненависть или эмпатию.
Предохранитель перегорел — и система перешла в альтернативный режим работы.
Теперь я живу в Эстонии, и я не иду в Selver, потому что там по скидке — селёдочка. Пахучая, как постель девственницы. Искристая, как утренняя заря. И я эту селедочку, значится, княп на хлебушек, да с хренком, ядреным, как слезы, что проливал я по Ридной Неньке, да с чесночком, терпким, как свитер Айдера Муждабаева — хряп ее в рот! Поняли, русня?? Ров, с крокодилами! Никогда мы не будем братьями! Моя русофибия недостаточна!
Мой яндекс-кошелёк — по ссылке!»
Аркадий Бабченко
