Неделя уже прошла со времени нашего пешего похода в Троице-Сер | Ivan Davydov

Неделя уже прошла со времени нашего пешего похода в Троице-Сергиеву лавру, а я все никак не соберусь с мыслями, чтобы про это рассказать.
Ну, вот, например.
Это было на третий день. Мы переночевали у доброго друга (он как раз там живет по пути в одном из бесчисленных поселков), прекрасно позавтракали и решили, что стоит отклониться от запланированного маршрута, чтобы посмотреть на Смоленскую церковь в усадьбе Салтыковых-Ягужинских. Конец XVII века, русское барокко, но без столичной вычурности, милая сельская грубоватость.
С утра крюк в шесть километров кажется пустяком.
Пришли проселками, долго любовались. Там еще скамейка под старой елью. Собственно, от усадьбы остались церковь, пруд и эта вот ель.
Двинули оттуда в Мураново – поселки, лес (жуткий, душный, с разбитой грязной дорогой, с колдобинами и буреломом, вообще – будете планировать дорогу для пешего похода, имейте в виду: в Подмосковье леса страшнее даже, чем трассы).
В Муранове в парке выдохнули, поели щей с ананасами. Специалитет для развлечения туристов: якобы, в местных оранжереях выращивали столько ананасов, что потом приходилось их квасить; из квашеных ананасов варили щи. Не знаю уж, правда ли, но щи из ананасов вполне съедобные. Впрочем, опыт показывает, что если несколько часов идти по жаре, любая еда потом кажется великолепной.
Пошли на экскурсию и там поняли, что это ошибка: до того мы прошли километров 15. Посидеть после такого – рай. Идти – трудно, но можно. Стоять невозможно вообще.
А пускают в усадьбу только в составе экскурсий, и в каждой комнате приходится долго стоять. Экскурсовод захлебывается от счастья, рассказывая по сто часов про каждую фотографию на стене и про каждый предмет мебели.
«А вот это кушетка Федора Ивановича! Нам она может показаться маленькой, но…»
Мне она показалась отличной. Просто идеальной. Я понял, что прямо вот сейчас на нее и лягу. Пришлось с экскурсии бежать.
Потом мы шли еще 15 километров и видели разное, а вот потом… Собственно, я и хотел рассказать про это «потом», но не знаю, есть ли у меня слова.
Мы уже видели придорожную гостиницу, в которой собирались ночевать. Мы шли к ней, но она не приближалась. Каждый шаг – боль. Воскресенскую церковь, конечно, посмотреть стоило, но черт. Крюк в шесть километров. Это совсем не пустяки. Никаких мыслей. Просто переставляешь ноги. Проклятая гостиница не приближается, но все равно ведь дорога однажды кончится.
И тут я глянул в сторону. Ничего особенного. Деревья, тучки, поле. Небо начинает розоветь. Вечер. Самый обыкновенный пейзаж.
Нет слов. Мало слов. Ничего во мне не перевернулось, мыслей не прибавилось, усталость адская никуда не делась. Но. Возможно, я за тем и шел, чтобы это увидеть.
Фотография тоже ничего не передает, конечно.