В опросе победил XVIII век. А потому - статья об одной из самы | Журнал Историк
В опросе победил XVIII век. А потому - статья об одной из самых загадочных правительниц Российской Империи - Анне Иоанновне.
В феврале 1730 года, на российский престол взошла императрица Анна Иоанновна. В массовом сознании ее правление часто предстает как период «засилья иноземцев», что, конечно, искажает реальную картину.
Когда в семье Ивана V Алексеевича, старшего единокровного брата и формального соправителя Петра I, и Прасковьи Салтыковой 28 января 1693 года родилась средняя дочь Анна, никто не предполагал, что ей выпадет счастье занять российский престол. Анну никто никогда не готовил к роли правительницы.
На ее личности оставила заметный след патриархальная атмосфера Измайловского дворца, в которой она выросла и по которой ностальгировала всю жизнь. После Полтавской победы 1709 года границы России вплотную подошли к Курляндскому герцогству. Прямой захват территории здесь бы не сработал, поскольку это восстановило бы против России Польшу и Пруссию – союзников Петра в борьбе со Швецией. Решено было действовать с помощью брачной дипломатии. В 1710 году по воле дяди Анна стала женой Фридриха Вильгельма, герцога Курляндского.
Анна стала первой принцессой из династии Романовых, которую выдали за представителя европейского двора. Весть о ее замужестве породила в Петербурге огромное количество слухов, которые затем проникли в народ и распространились в виде «плачей». В них несчастная царевна представлялась жертвой, насильно отданной замуж за «бусурманина». Впрочем, брак продлился недолго: в январе 1711 года, возвращаясь с пышной свадьбы на родину, Фридрих Вильгельм умер на почтовой станции Дудергоф – по слухам, от злоупотребления спиртным при русском дворе. Тем не менее Петр отослал молодую вдову в Курляндию как проводника русского влияния.
Так начался долгий и безрадостный период ее жизни: бедность, скука, тщетные надежды на новое замужество – иноземных женихов одного за другим отвергали в Петербурге. Единственный близкий Анне человек, русский посол Иван Бестужев-Рюмин, был отозван домой, и его место в ее сердце (и на ложе) занял молодой немец Эрнст Иоганн Бирон – вопреки домыслам, не конюх, а курляндский дворянин.
В ночь смерти Петра II, 19 января 1730 года, члены Верховного тайного совета, обладавшего всей полнотой власти в империи, решали вопрос престолонаследия. В развернувшейся борьбе придворных кланов Долгоруковых и Голицыных сперва в ход пошел прямой подлог. Иван Долгоруков, у которого с покойным императором был похожий почерк, подделал завещание в пользу своей сестры Екатерины Долгоруковой, невесты Петра II. Эта авантюра была тут же осмеяна Голицыными. Тогда встал вопрос: кто из возможных претендентов достоин императорского престола? Таких оказалось пять человек: дочь Петра Великого Елизавета, ее племянник Карл Петер Ульрих Голштинский (будущий Петр III), а по другой линии – дочери Ивана V Екатерина, Анна и Прасковья. Но верховники считали, что потомство Екатерины I, которую они называли «литовской портомоей», недостойно российского престола.
Князь Дмитрий Голицын выдвинул кандидатуру Анны, дочери царя Ивана V. Одновременно он предложил верховникам «воли себе прибавить» и навязать будущей императрице знаменитые пункты, вошедшие в историю под названием «Кондиций». По их условиям императрица не могла без согласия верховников ни начинать войну, ни заключать мир, ни жаловать имущество, ни выносить судебные приговоры.
Подробнее - в большой статье на сайте "Историка".
Подписывайтесь на наш канал в Телеграм!
