Внедрение автоматизации, развитие цифровых технологий и искусс | Сергей Михеев

Внедрение автоматизации, развитие цифровых технологий и искусственного интеллекта меняют практики производственных и управленческих процессов, и это уже начинает сказываться на рынке труда. Исследователи и футурологи всех мастей прогнозируют рост безработицы и появление «лишних людей», не вписавшихся в новый технологический уклад. За последние полтора года вышло несколько переведённых с английского языка книг, авторы которых ищут ответы на новые вызовы в сфере занятости населения.
Относительный оптимизм демонстрирует английский экономист, научный сотрудник Баллиол-колледжа Оксфордского университета и приглашённый профессор Королевского колледжа (Лондон) Дэниел Сасскинд. В его книге «Будущее без работы. Технологии, автоматизация и стоит ли их бояться» (представлена в telegram «Незыгарем») проводится мысль о возможности конструктивного взаимодействия человека с миром новейших технологий, если люди научатся и смогут делать то, на что не способны машины: создавать новых роботов, разрабатывать алгоритмы или работать в гуманитарной сфере, например, в качестве медсестёр, а также присматривать за детьми, ухаживать за больными и престарелыми.

В книге «Изобретая будущее. Посткапитализм и мир без труда» ультралевые интеллектуалы Ник Срничек и Алекс Уильямс, отдав должное критике неолиберализма, нарисовали картину новой утопии – прекрасного нового мира, в котором нет места ни труду, ни работе.
Этим занимаются роботы, а все люди получают безусловный базовый доход (ББД) и чувствуют себя абсолютно свободными.
Новый уклад обеспечивает «процветание всего человечества и расширение горизонтов его развития».

Профессор антропологии Лондонской школы экономики Дэвид Гребер в книге «Бредовая работа. Трактат о распространении бессмысленного труда» доказывает бесполезность для общества таких профессий, как корпоративный лоббист, финансовый консультант, «менеджер по менеджменту менеджеров» и так далее, указывает на разрушительный характер «бредовой работы» для занимающихся ей людей и общества в целом и призывает ликвидировать эти профессии, а заодно, воспользовавшись развитием высоких технологий, – и многие другие виды работ, с тем чтобы освободить людей от необходимости продавать свой труд и время, посадив их на тот же ББД.

Не вызывает удивления тот факт, что англоязычные авторы игнорируют формулу Фридриха Энгельса «труд создал из обезьяны человека». Но они игнорируют и представление о труде как об одной из главных протестантских добродетелей, лежащих в основе англосаксонской цивилизации.
В книге Срничка и Уильямса уничтожение культурного и этического статуса труда подаётся как торжество прогресса и освобождение человека от трудового рабства.
Сасскинд и Гребер признают зависимость людей от работы, но их интересует не психологическое состояние человека, лишённого осмысленного труда, а вопрос организации досуга обречённого на безделье «лишнего человека», получающего свой ББД.
Фактически имеется в виду не какая-то созидательная и общественно полезная деятельность, а индустрия развлечений, симулятивный и развращающий характер которой был описан французским социологом и культурологом Жаном Бодрийяром ещё полвека назад. Сегодня плодами её развития (интернет, компьютерные игры, социальные сети, фильмы, сериалы, подборки анекдотов и прочее) можно насладиться не выходя из дома.
В начале 1930-х годов о возможности такого развития событий говорил английский экономист Джон Мейнард Кейнс. По его расчётам, к концу XX века технологии должны были достигнуть такого уровня, чтобы это позволило ввести в развитых капиталистических странах 15-часовую рабочую неделю.
О том же в начале 1950-х думало руководство СССР, подсчитывая, на сколько часов можно сократить рабочую нагрузку, чтобы без ущерба для промышленного развития обеспечить досуг для измученного войной и послевоенным восстановлением населения: отправить его в вечерние школы и институты, библиотеки, дома культуры и на стадионы.
Реализовать эти планы не удалось: все ресурсы съела гонка вооружений.