Magnum, не скажу, что вся написанная тобой история является «ч | БОНВ[Ӕ]РНОН

Magnum, не скажу, что вся написанная тобой история является «чёсом», но позволю себе усомниться в некоторых её частях.

1. Ты утверждаешь, что жена твоего друга, вузовский педагог-филолог, «не смогла работать на филфаке в СОГУ из-за националистического отношения к себе». В СОГУ два филфака, русский и осетинский, и, хоть ты и не уточняешь о котором речь, рискну предположить, что жена из «центральной России» вряд ли работала в последнем.

2. На русском филологическом факультете СОГУ есть две кафедры: «Русского языка» и «Русской и зарубежной литературы». Из десяти сотрудников первой осетинские фамилии имеют шестеро; из восьми сотрудников второй осетинские фамилии имеют пятеро. Что-то как-то уже не вяжется кулстори про жену, «сбежавшую от страшного осетинского национализма» в «центральную Россию».

3. Далее ты пишешь, что вышеуказанная жена «на голову умнее всех там [на факультете] и многим это не нравилось». Во-первых, оценку её уровня знаний делал ты или муж из Ростелекома? Во-вторых, ОК, примем как факт, что реально весь филфак только и делал, что глотал пыль из-под её подошв. Не находишь, что тут всё-таки надо определиться, бежала ли она от национализма или всё-таки от зависти? В первой версии я усомнился выше, а вот что касается второй, то, рискну предположить, СОГУ не первый, не последний и уж точно не единственный в истории вуз, в котором люди могут завидовать друг другу.

4. «Друг и рассказал, что уже пытается года два разобраться в этом парадоксе: он сам несколько раз принимал участие в этих осетинских застольях, ещё пара русских семей со двора тоже иногда присутствует на них. Всегда тосты и речь исключительно на осетинском и он перестал ходить на них, поскольку считает подобное поведение явно выраженным неуважением к себе, когда местные, зная что в их обществе есть неосетиноговорящие люди, специально говорят на осетинском».

Знаешь, Magnum, а не пошел бы твой друг из Ростелекома куда подальше вслед за женой, а? Вместо двух лет «глубоких исследований», он мог бы просто спросить у людей, и они объяснили бы ему, что за традиционным осетинским застольем тосты говорят по-осетински. Такое правило. This is how it works. Тост — по-осетински, а дальше можете говорить хоть по-русски, хоть по-осетински, хоть на суахили (что, собственно, и иллюстрирует описанный тобой же случай). Если ему важно было знать содержание, то ему не отказали бы в переводе. Я сам многократно выступал в роли такого переводчика. В конце концов, тосты — единственная оставшаяся сфера обязательного применения осетинского языка, но уже и она своим существованием умудряется «проявлять неуважение» в адрес друзей из «центральной России»!

5. Твоего друга пригласили за стол как гостя и соседа, в соответствии с нашим этикетом (никогда не поверю, что у вас в Ингушетии адат работает как-то по-другому!), а не для того, чтобы оскорбить его нежные уши гортанными звуками нашего языка. Годами не вникать в культурный контекст народа, среди которого живешь, как не назвать натуральным свинством?!