Наверное, вы видите... Я выбрался из войны. Вытащил себя за во | cry baby tchatski

Наверное, вы видите... Я выбрался из войны. Вытащил себя за волосы.
Сначала мне казалось, что мир рухнул и больше не восстановится. Сейчас понимаю, что это не мир, а старая жизнь моя рухнула. Жутко, мерзко, нелепо. Болезненно. Закономерно.
Всё к тому шло. Я ни с того ни с сего стал прощаться с ней за полгода до войны. ...
Горько горевал все это время. Согласитесь, это как попасть под поезд, испустить дух, витать им над собственной расчлененкой и соображать, куда податься дальше.

Все это время я сбрасывал балласты - привязанность к старым знакомцам, старым привычкам, старые планы на будущее, возможность вернуться на старую родину. На всякий случай, я даже попрощался со всеми старыми друзьями. Мало ли что может случится в такие времена.
Я как мог отцеплялся от старой почвы.
И вот недавно вдруг осознал, что я - опять легкий. Что опять лечу. Не знаю еще куда. Но уже налегке.

Что до войны. Остаюсь при всем, что мною было сказано и сделано. Всем сердцем желаю победы Украине, как бы она, эта победа, не выглядела. Тем же самым своим сердцем желаю поражения России, стране, в которой я родился, и которой посвятил большую и лучшую часть своей жизни.
Стране, которую не любил. Давайте будем уже начистоту... Стране, которую презирал, сколько себя помню.
Все лучшее, что было в ней создано, произошло ей вопреки или было у кого-то украдено.
Я сам воровал. И жил ей вопреки.

По хорошему, конечно, я бы хотел, чтобы эта страна исчезла с карты мира. Слишком много проблем от неё. Но понимаю, моё желание - несбыточно. ... Ладно, Россия, мать, мамаша ты моя, засранка моя ненаглядная, оставайся кармической ссылкой для нагадивших в прошлых жизнях. Таких, как я. Таких, как каждый, кого ты породила. Если карма существует, конечно. А иначе тебе нет оправдания. Зачем ты тогда есть?

Я чувствую, что возвращаюсь в свое раздавленное тело. Что оно потихоньку, лоскут за лоскутом, срастается обратно.
Эта война помогла мне признать, признать окончательно, что я - скиталец без роду и племени. Если раньше я говорил об этом как-то абстрактно и гипотетически, то сейчас принял это состояние, как уготовленную судьбу.
Ступени ракеты отпадают одна за другой. Всё еще в процессе, но я чувствую, как ускоряюсь.
Знаю, что впереди - новая жизнь. Последняя и совсем другая.

Что-то похожее я испытывал, когда уезжал в свою вторую эмиграцию. Записал тогда в дневнике: «Живу в предвкушении большой встряски. Как же я соскучился по этим переживаниям. Чувствую, как беспокойное будущее снова выдергивает меня во что-то, к чему я опять питаю зависть».
Единственная разница между той записью и этой - то, что сейчас обратной дороги больше нет.

Ладно... Ладно... Написал это для себя, чтобы подвести черту под собою старым. По сухому остатку, как говорится. Без страха, без веры, без надежд. Без особых желаний.