Примерно месяц назад я познакомился с Наташей — спокойной девч | Дмитрий Марков

Примерно месяц назад я познакомился с Наташей — спокойной девчонкой 26 лет, которая приехала на реабилитацию по бюджетной квоте. Сбившись по провинциальному признаку, мы сидели вечерами небольшой компанией и говорили о жизни. И вот (кажется, зашел трёп о первых инъекциях) Наташа вдруг выдает: «А меня отец колол первое время, я сама боялась…» Начав распутывать этот клубок, я вытащил историю ребенка, который всё детство провел с родителями-наркоманами, а потом, похоронив на руках обоих, принял эстафету употребления. Если вы все еще жалуетесь на родителей — мы идем к вам.

Я не мастер разговорного жанра, но есть истории, которые должны быть рассказаны. Потому что, если отбросить жуткие подробности провинциальной наркомании, жизнь Наташи очень типична. Это бесконечная чехарда проблем и травм, которые передаются от родителей детям, из поколения поколению. На примере таких историй видно, как сложно устроены социальные проблемы, как цепляются они друг за друга и хоронят под собой всех вокруг. А понимать эту сложность полезно всем тем, кто любит ворваться в комментарии с ответами на два русских вопроса «Кто виноват?» и «Что делать?»

Конечно, тяжелое положение не есть результат лишь рокового стечения обстоятельств, доля личного участия в этом есть, и она не маленькая. Однако рассуждать что «надо было поступать так-то и так-то» удобно со стороны и на здоровую голову. А когда, простите, биографические данные начинаются со слов «отцу было 16 лет, рожать меня не хотели…» о чем здоровом может идти речь? Многие родились при таких отрицательных вводных, что потребуется вся жизнь и куча усилий, чтобы просто стать рядовым обывателем.

Надеюсь, у Наташи этих сил хватит.