2022-03-29 14:16:42
Странно вообще, что в конце они не попали в катастрофу, и ей не пришлось с двумя ошарашенными детьми вытаскивать израненных родителей из горящей машины. Я ждала чего-то в таком духе.
Конечно, неподготовленного слушателя такая история должна шокировать. Но на прошлой неделе во время Её ужина она рассказала мне следующую.
Да, ужины у нас делятся на её - по нечётным числам и мои - по чётным. Её ужины состоят из лобстеров, тщательно подобранных итальянских вин и стейков мраморной говядины с мятным соусом. А мои - из пресных салатов, будто из школьной столовой, разварившейся каши и морковных котлет.
Кровожадно разрезая стейк, она сказала:
"Мало что в жизни может быть вкуснее хорошего куска жаренного мяса! Я не смогла перебороть в себе любовь к мясу даже несмотря на то, что мой первый парень работал на скотобойне. Он так пропах кровью бедных животных, что его тело приобрело специфический запах, который не уходил от водных процедур и смены белья. А однажды он зачем-то взял меня с собой, чтобы я в подробностях могла познакомиться с процессом подготовки мяса, которое затем попадет на прилавок местного магазина. Бедным животным проламывали голову с отвратительным хрустом, который до сих пор стоит у меня в ушах. А затем, если корове не повезло умереть с первого удара, стонущее животное добивали вторым ударом. Иногда у них вылетали глаза..."
Я прервала ее рассказ, хотя мама и говорила мне, что настоящие леди не должны блевать за столом.
Она дала нам имена. Теперь я Александрит, а она - Сапфир. Она сказала, что нам надо как-то друг друга называть. Хотя я давным-давно зову ее Сука.
Сегодня двенадцатое октября, а это значит, что нам предстоит мой ужин. Овощной суп с огромными листьями вареной капусты, которые следовало бы затолкать в глотку повару, который их приготовил. Но мы никогда не видели повара.
Я наблюдаю за Сапфир. Она вылавливает из тарелки большой кусок вареной луковицы и выкладывает его на салфетку.
- Я больше не могу это есть. - Говорю я.
"Прибор для измерения уровня радиации, восемь букв по горизонтали." - Говорит она.
"Дозиметр." - говорит она.
"Я спрятала вчера несколько корзиночек с фруктами. Если хочешь, возьми их." - говорит она.
Сапфир очень ласкова со мной. Она ощущает за меня ответственность. Будто я менее подготовлена к жизни... Но то, что происходит здесь, - не жизнь. И мне не пригодится ее опыт, лежащий в очень узкой сфере и преимущественно одной плоскости. Но я не спорю с ней. Я никогда не сообщаю ей о своем несогласии. Я смотрю, как она очерчивает помадой губы.
Я знаю о ней всё и даже больше. Я знаю не одну, а целую тысячу версий ее жизни. С первым парнем: дальнобойщиком, офтальмологом, байкером, с дедушкой лучшей подруги, который забирал их, первоклашек из школы, и, когда подруга отходила куда-то, трогал Сапфир в запретных местах, а когда она отважилась сказать об этом подруге - та высмеяла ее и назвала лгуньей. Я не знаю, что из этого правда, а что - вымысел. Я не знаю, есть ли вообще правда среди всего этого.
Сегодня - двенадцатое октября. А это значит, что завтра - ее ужин. Завтра нам подадут стейк. Или каре ягненка. Или мидий. Завтра среди приборов подадут нож. Завтра Сапфир умрет.
Мы заперты в этой комнате вдвоем. Целую вечность.
Я просыпаюсь, и я не вижу Сапфир. Она не разгадывает кроссворд. Она не курит свои сладковатые сигареты. Она не рассматривает себя в зеркале. Она не читает стихи, сидя на подоконнике и болтая ногами. Ее просто нет.
Куда подевалась эта чертова сука?
В этой комнате нет выхода, кроме окна, которое никуда не ведет. Мы точно это знаем, мы здесь все обыскали.
В этой комнате нет мест, где можно было бы спрятаться.
В этой комнате пусто... Я беру её помаду, подхожу к зеркалу и дрожащей рукой очерчиваю свои губы.
847 views11:16