Вчера я начал смотреть номинированный на «Оскар» фильм «Звук м | Канал Макарского 🎵📚🕴

Вчера я начал смотреть номинированный на «Оскар» фильм «Звук металла» и не смог пока продвинуться дальше первых пятнадцати или двадцати минут. Очень страшно — как страшно, наверное, было бы смотреть этот фильм любому, кто время от времени боится потерять слух. Все действия Риза Ахмеда, вся его реакция невероятно точны — так делает каждый даже при легком ухудшении слуха; и от этого смотреть на него очень сложно.

Я задумался: а что если рассматривать каждую музыку у тебя в наушниках как потенциально последнюю, что ты можешь услышать? Это звучит пугающе и довольно пессимистично, однако правильный выбор репертуара поможет, наверное, этого избежать. Этот оптимизм мне внушает первый за неделю или более альбом, который я включил в наушниках — «Pond» Кати Ширшковой.

«Pond» вышел на моём любимом лейбле CANT в двадцатых числах декабря — и без раздумий попал в список моих любимых записей года. Но почему, объяснить было сложно, а вот теперь, переслушивая, я это легко могу понять. Перед своим текстом я предлагаю вам прочитать другие два про «Pond» за авторством Олега Соболева и Артёма Абрамова — постараюсь посмотреть на альбом под несколько другим углом.

Точнее, просто на него посмотреть: кажется, «Pond» настолько обаятелен, что его сложно описать, сложно к нему подступиться, его попросту не хочется препарировать. Эта работа кажется тоньше любой критики и обсуждения — и даже рассказ о её контексте кажется для этой эфемерной записи слишком громоздким. Однако всё же расскажу о нём: в детстве Ширшковой участник «Флюксуса» Бен Паттерсон подарил игрушечных лягушек, которые необходимы для его перфоманса «Пруд» — в зависимости от того, куда лягушки попадают на расчерченном поле, так и ведет себя участник перфоманса.

В случае Ширшковой лягушки управляют женским хором, который поёт фразу «Как задумчива печаль в сумерках в саду» — она деконструируется, разбивается и собирается вновь. На второй стороне кассеты, «Memory Pond», Ширшкова уже сама управляет записью хора по неведомым мне правилам — и от неё ощущение, как будто тебя погрузили в омут и ты не можешь из него выбраться. Но тебе это и не надо.

Сама фраза «Как задумчива печаль в сумерках в саду» мне кажется невероятно заряженной — она невероятно ритмична, она как будто наполовину лишена смысла (объяснюсь: от неё кажется, будто предложению не хватает слов) и в то же время наполнена им до краёв. Её можно вертеть и так, и эдак — и в то же время от слова «печаль» никуда не скрыться, оно задаёт тон «Pond», а остальные слова словно прикрывают её, задабривают слушателя. В том, как это поётся, я слышу и русские народные напевы, и телепостановки Мередит Монк, и католические хоралы. Московское пространство ЗИЛ, в котором была исполнена первая часть «Pond» становится невесомым, лишённым любых коннотаций — и движется в сторону возвышенного и сакрального.

Если я правильно понимаю и вторая часть — это совсем не интуитивная, а осознанная препарация Катей записи своей пьесы, то меня восторгает, на каких контрастах работает столкновение этих двух подходов. Первая часть, построенная на случае, на том, что хором управляют (насколько я понимаю, могу быть не прав!) заводные лягушки, кажется предельно стройной, задуманной, полной созидания — в то время как противоположная ей вторая, хоть и выполнена Ширшковой в одиночку, кажется интуитивной, разрушающей первую.

При этом обе части, которые можно послушать только на Bandcamp, работают на одно — погружают в себя. Похожим образом, к слову, работает и Билл Виола, которого я уже тут упоминал: сегодня видел в фейсбуке, как кто-то написал о его выставке «Время приостановиться». «Pond» это тоже альбом о том, что настало время приостановиться. Послушать музыку так, как будто вокруг ничего нет и больше не будет.

Я не успел вам этого сообщить, но это, вообще-то, Катин дебютный альбом — сокрушительный, завораживающий, невероятной мощи. Если бы это была последняя музыка в моих наушниках, я бы не расстроился. Потому что в моей голове еще долго бы пел женский хор: как задумчива печаль в сумерках в саду, как задумчива печаль в сумерках в саду, как задумчива печаль в сум