Российское законотворчество не оставляет равнодушным уже тольк | Навстречу Трансферу

Российское законотворчество не оставляет равнодушным уже только слепого или глухого, хотя и это уже не факт. Чуйченко решил ввести понятие «коррупционное правонарушение» и прописать его в законе для того, чтобы быстрее и проще взыскивать имущество у тех, кто такое правонарушение допускает. Здесь сразу пахнет административкой, а не уголовкой, хотя по нему должна быть предусмотрена и уголовная ответственность. Коррупционное правонарушение можно будет использовать так, как удобно – если это угодный власти человек, правонарушение будет административным, если нет – уголовным. Мы не замечаем, как закон в отношении коррупционеров становится донельзя гибким и скоро мы не сможем быть уверены в том, что вынесшие бюджеты останутся хотя бы под домашним арестом. Каким именно образом введение такого понятия в закон сделает более удобным процесс взыскания имущества – никто так и не понял. Но зато стало понятно, что этим понятийным аппаратом можно пользоваться как угодно и вполне легально. На такую гибкость может рассчитывать, например, Милейко, который гуляет из СИЗО до дома, или аудитор счетной палаты Мень, который, судя по документам, продолжает отвечать за проверки, находясь под домашним арестом, с ними – Миша Хабаров из «Траста». Все они могут сойти за коррупционных правонарушителей, но кто из вас слышал о том, что с них что-либо взыскали? Персонализация законотворчества еще никогда не была столь очевидна.