Ах, а обнимал он ее так, точно хотел утопить ее сердце в себе, окутать своим запахом, касаниями запомниться ее коже. Если в других случаях, он сохранял в себе некую отстраненность и холод, то в этом самом случае, касаясь ее спины, он всецело отдавался происходящему. С каждой новой секундой, он все сильнее прижимал ее к себе, невзирая на то, что вместе с тем, яснее прощался со своей невозмутимостью. Это было редкое изысканное действо, в котором время меняло свой ход, и двоих касалась сама вечность.
Z. K.
