Совершенно ужасная ситуация. Жуткие, незнакомые чувства. Раз | GULOFF

Совершенно ужасная ситуация. Жуткие, незнакомые чувства.

Разобраться в истоках конфликта не удастся никогда. Кто прав, кто виноват не установит ни один историк. Это создаёт много дополнительных угроз, почву для провокаций и кривотолков. К тому же, обе стороны, очевидно, настроены националистично.

Важно помнить, что к этой безраздельной боли привело отношение к конфликту: неподвижная политическая позиция, затянутые переговоры, некомпетентное руководство на местах.

Убийство независимых СМИ привело к тому, что развитие ситуации освещается из рук вон плохо. Мы проиграли не вступив в игру: российские СМИ берут информацию из кыргызских, даже лучшие из которых не имеют нормальной возможности рассказать обе версии, потому что таджикская — отрывочная, неполная, разрозненная.

Отсюда и сообщения кыргызских СМИ и отдельных пользователей о "таджикских дронах", проникновении техники, неких тактиках боя, военных преступлениях, а пара российских таблоидов даже отличились, приписав нам авиацию и "массированные обстрелы".

Очень напрягло видео, в котором таджики с юга с автоматами поехали в Ворух защищать местных жителей. Это запрещенная активность у нас в стране, где даже на оружие не может быть разрешения. Нет достаточных подтверждений, но выглядит достоверно. Если так, то где реакция властей? Бред и ужас. 25-30-летним лбам захотелось поиграть в войну?

Ещё сильнее напрягают данные о жертвах. 31 погибший с кыргызской стороны, из которых 25 - гражданские. 154 пострадавших, 121 - гражданский. Сожженные дома, захваченные сёла (по утренним сообщениям).

У нас нет официальных данных о потерях, пишут о 90 пострадавших и о 8-10 погибших, двое военные. Привычка чиновников не говорить о проблемах сейчас играет против нас. Если посмотреть на общий фон конфликта, зарубежному наблюдателю ясно видится, кто агрессор.

А из цифр, за которыми настоящие оборванные жизни, видно, кто стал заложником ситуации. Сложно назвать это сопутствующими потерями, били по людям. Просто не хочется верить, что это реально.