Запись от 18 марта. Хроники со дна депрессии. А что если отде | Губернатор и К.

Запись от 18 марта. Хроники со дна депрессии.

А что если отделить меня от себя и представить, что маленькая, уязвимая я – какая-то отдельная автономная девушка. Девочка. Как я к ней отношусь?

Я держу её взаперти, редко выпускаю на улицу. Шторы всегда задёрнуты, она почти не видит солнечный свет. На свежем воздухе ей становится дурно от избытка кислорода, я быстро загоняю её обратно в душную квартиру, запираю двери и окна. Ей никуда нельзя ходить – в кафе, на выставки, в кино. Она почти не видит живых людей. Общаться по переписке ей тоже много нельзя, я заставляю её сворачивать диалоги, сбрасывать звонки. Отказываться от встреч с подругами.
Не принимать помощь. Ей нельзя соглашаться на предложения близких людей, которые хотят спасти, поддержать, ободрить. Она моя пленница. Ей разрешено ограниченное количество развлечений: почитать книжки и фанфики, посмотреть кино и сериалы, полистать тикток. Творчество под запретом – она слишком тупа. Каждый раз, когда ей в голову приходит идея рассказа, я напоминаю об этой тупости. Каждый раз, когда ей хочется порисовать, я отправляю её спать. Вообще я часто отправляю её спать. Она спит так много, что ломит спину, от гиподинамии выкручивает мышцы и суставы, ей необходимо размяться, сделать зарядку, но я придавливаю с силой к матрасу и вынуждаю оставаться на месте, пока всё её тело сводит судорогой. Она так много спит, что потерялась во времени и реальности. Не знает, какой сейчас день и месяц. Я не помогаю ей – скрываю информацию, не показываю календарь. Я потакаю её безумию. Склоняю к нему.

Ей очень одиноко со мной. И очень страшно. Она придумывает воображаемых друзей, ищет у них утешения, что-то бубнит себе под нос и обнимает подушку. Мне это омерзительно. Я позволяю просто потому, что иногда устаю всё время чморить её и тоже хочу поспать.

Я подвергаю её сексуальному насилию – заставляю мастурбировать по несколько раз в день, даже когда ей этого совсем не хочется. До онемения и боли.
Я запрещаю ей мыться так часто, как ей нужно. Вынуждаю ходить с грязной головой и спать на несвежих простынях, не позволяю даже вытряхнуть крошки из кровати. Я не даю ей умываться и чистить зубы. Завесила все зеркала, чтобы она не видела себя.

Я очень плохо её кормлю, пичкаю полуфабрикатами, не всегда обращая внимание на срок годности. Пренебрегаю чистотой посуды и состоянием продуктов, могу заставить есть заплесневелый хлеб, заветренную лазанью под каменной корочкой, разбавляю ей кофе скисшим молоком. Я издеваюсь над ней. Я отправляю её спать, когда она голодна. Я не даю ей есть сутки, а потом пичкаю жирной калорийной пищей до тошноты.
Я не даю ей необходимые медикаменты, пренебрегаю здоровьем. Я вижу, что-то творится с её кожей, но упорно игнорирую это. Не разрешаю обратиться к врачу. Не облегчаю состояние.

Она будто всё время наказана, но – по моему мнению – всегда недостаточно. Я думаю начать её бить, присматриваю плеть-многохвостку в секс-шопе.
Она как пленница из тех жутких историй про маньяков, что держат в подвале на цепи. Я не могу поверить, что делаю такое с человеком, но не могу и сопротивляться этому желанию – мне всё время хочется издеваться над этой девочкой. Если бы мне показали, как с кем-то совершают нечто подобное, я бы пришла в ужас и до рыданий сопереживала пленнице, но эту я почему-то ненавижу и не жалею совсем.

Когда она смеет ныть, я напоминаю, что у неё всё в порядке и ей не на что жаловаться. Ей даже не приходится ходить на работу – что ещё нужно?! Она вообще представляет, каково это – вставать в шесть утра? Жить настоящей жизнью? Это сложно, она ни за что не потянет. Она слаба и ничтожна, её никто не полюбит, и я тоже не люблю, но я хотя бы забочусь вот так. Оберегаю. Пусть будет благодарна, мразь! Жрёт что дают и радуется, что вообще не сдохла!

Она не просто нелюбимый ребёнок. Она жертва садиста, психопата. То, что я делаю с ней, показывают в фильмах ужасов.

Сегодня 18 марта 2022-го года, время 2:28, я пишу это, пока она где-то там сжалась в комок внутри и воет на одной ноте. Как заебала, всё время ноет и ноет, никчёмная тварь, не представляю, сколько я ещё выдержу.