Как показывает практика, записывать разговоры в ОВД можно и ну | Между The Rolling Stones и Достоевским

Как показывает практика, записывать разговоры в ОВД можно и нужно. Пригодятся.

Горби-рокерам вон пригодились. Трек-допрос “Лукин” ‘90 года – ровно такой случай.

“Лукин” готовился для пластинки “Ноэма” авант-джазового проекта “До Мажор” гитариста, дипломированного психолога и историка искусства Андрея Сучилина. Между прочим, единственного советского музыканта, прошедшего через семинар Guitar Craft Роберта Фриппа.

Центральная часть “Лукина” – запись разговора радикального советского художника и саксофониста Виктора Лукина, эмигрировавшего в Америку, распродавшего там все свои картины, похоронившего жену и оказавшегося с приятелем в Непале. Приятель упал в местную пропасть, Лукин пошел в полицию – и его с деньгами, но без документов задержали по обвинению в убийстве.

Во всяком случае, в таком виде история добралась до его друзей, а от них до Сучилина. Вместе с кассетой. На пленке Лукин давал развернутый комментарий британскому журналисту.

Сучилин и компания подложили под запись вязанку атональных гитар и саксофонов, зловещего эха, шагов в темноте и клаустрофобии. Показания Лукина на сумбурном русско-английском тем временем вполне различимы; по ходу дела выясняется, что ему светит десятка строгача.

На “Мелодии” трек ожидаемо выкинули и издали “Ноэму” без сомнительного контента. Там ведь был еще и 15-минутный “Марш”, передающий “пораженческие настроения советских солдат в Афганистане”. От тоски и безденежья Сучилин аранжировал ушедшую из “Комбинации” Алену Апину. Все, что вы слышите в ее “Ксюше” про юбочку из плюша, – это Сучилин. Помните же, какое там гитарное соло?

Но Сучилин дождался перемен. Десять лет назад “Ноэму” переиздали в полной версии – без цензуры, подмен и сокращений.

Слушать во ВКонтакте.