Даже в период окружения в Грозном, при подготовке раненых к эв | ГЕРОИ РОССИИ

Даже в период окружения в Грозном, при подготовке раненых к эвакуации, мы каждого из них одевали в новое нижнее белье — рубашку и кальсоны, и клали в новый теплый спальный мешок. Когда мне другие участники той войны говорили, что у них не было чего-то — например, продовольствия или медикаментов, то я отвечал, что у них была хреновая тыловая служба. А тыл ВДВ был прекрасный. Я никого не хвалю, но у нас было все.

ИСТОРИИ СПАСЕННЫХ
Потом я виделся с двумя военными, которым оказывал медицинскую помощь. Через много лет, когда я работал в другом месте, ко мне пришел мужчина с деформированным, обожженным лицом. Мы повздорили, он начал повышать на меня голос, и я сказал: «Молодой человек, не надо на меня кричать. Я контуженный, могу и послать куда подальше». А он мне в ответ: «и чего? Я сам контуженный». В общем слово за слово, я спросил, где он был контужен и оказалось, что в 1995 году он прошел через наш медпункт. Павел Меньшиков его зовут. Еще один человек, которого я позже не раз встречал — военврач юргинской мотострелковой бригады Евгений Леоненко. Как-то ночью их отправили на позиции кому-то помощь оказывать. Но они попали в засаду, и боевики сожгли их бронетранспортер. Из всей врачебной команды он остался жив. Удивительно, как он, с множественными осколочными ранениями, термическими ожогами и контузией, смог вылезти из горящего БТРа. Даже он не смог этого объяснить. Ему повезло, что рядом с их машиной оказался открытый канализационный люк, и Леоненко в него упал. А канализация в городе уже долгое время не работала. Он полз трое суток, терял сознание, потом снова полз. Когда он вылез наверх за нашими позициями, его чуть не застрелили. Он представлял из себя страшное зрелище — едва живой, израненный и весь, с ног до головы, покрытый нечистотами. Он был в тяжелейшем состоянии, и у нас в расположении мог не выжить, Все, что мы могли в тех условиях сделать, это отмыть его и обработать раны и ожоги. Командир принял решение эвакуировать его ночью. А это очень опасно. Тем не менее, сформировали колонну из трех БМД. У первой орудие было повернуто влево, а у замыкающей — вправо. В среднюю положили раненого. И вот бронемашины одновременно включили фары, начали лупить со всех стволов по сторонам и на полном газу рванули вперед. Так и удалось выскочить из Грозного. Месяц Леоненко был без сознания. За это время его жене пришла «похоронка», что мол ваш муж пропал без вести. О своем спасении он смог ей рассказать, только когда пришел в себя. К этому времени его перевели в питерскую военно-медицинскую академию, в клинику военно-полевой хирургии. Еще мне запомнился один мальчишка, морской пехотинец. Кореец по национальности. Он мне сказал, что является чемпионом России по тхэквондо. Он получил огнестрельное ранение бедра. Часть кости просто разнесло, но я не стал ему ногу ампутировать, опять же — по минимуму прооперировал и подготовил к эвакуации в госпиталь. Он все спрашивал, сможет ли заниматься спортом, и я его успокаивал, дескать, конечно сможешь, в госпитале тебя на ноги поставят. Правда, его я с тех пор больше не встречал. Вот не знаю, сохранили ему конечность или нет?

ЗВЕЗДА ВМЕСТО КРЕСТА
После возвращения в Москву мне дали месяц отпуска. За это время на меня ушли представления на два ордена мужества — за Грозный и за Аргун. По возвращении в часть, в 27 бригаду, я зашел к кадровикам, мол, где награды мои? А они говорят: «тебя вообще-то к Герою представили». Я сначала подумал, что они надо мной прикалываются. Ну какой из меня герой? В конце июля, во второй половине дня, мне сообщают, что командир бригады меня срочно к себе требует. Полковник Генералов Сергей Евгеньевич. Орет, говорят, как бешеный: «где Белов?», а за ним этого обычно не водилось. Ну, думаю, все. ЧП в бригаде произошло, а я не в курсе. Захожу к нему в кабинет, и тут Генералов вскакивает, подбегает ко мне и начинает ломать ребра в объятиях, а мужик он был очень крепкий. Утвердили, говорит, твое представление на Героя, готовь парадный китель! А за наградой я поехал нескоро. Указ был подписан в июле 1995-го, но золотую звезду мне вручили только 23 февраля 1996 года.