10 священных заповедей, российская версия В России куда ни тк | My

10 священных заповедей, российская версия

В России куда ни ткни, везде особенности реализации, казалось бы, общеизвестных законов. Остановимся чуть подробнее на десяти принципах закона Понсонби-Морелли, явленного миру в своём нынешнем виде трудами Анны Морелли в далёком 2001 году.

Мы не хотим войны.
Мы настолько не хотим войны, что за любое упоминание о ней можем и наказать, как за фейк. Военные действия есть, военнопленные имеются, а чтоб война была – ни в коем разе. А заодно и за призывы к миру посадим.

Война ведется только по вине противника.
Спецоператоры спецоперируют. Если что-то и ведётся Россией, то с целью защиты интересов мирных граждан чужой страны. Все, кто против – агрессоры, и ничего, что они защищают свою Родину, коварные оккупанты своей собственной страны и не на такое способны.

Лидер противоборствующей страны – сущий дьявол.
Зеленский виноват. Список провинностей претерпевает необычайные мутации, изменяясь под воздействием потока событий как бы не быстрее, чем невойна меняет свои цели и задачи.

Мы боремся за правое дело, а не за наши интересы.
И вновь странности. О правом деле, строго говоря, вообще нет прямых упоминаний, скорее всё старается обрести ореол святости и русскомирности, прочее служит скорее дополнением, проистекающим из понимания роли глобальной российской миссии в противостоянии западной концепции сущности бытия.

Враг целенаправленно совершает злодеяния, мы – только случайно.
Всё зло совершает враг. Россияне ходят в белых тапочках, каждый снаряд снабжён таблеткой анальгина, а к каждому «кинжалу» прилагается аптечка первой помощи.

Враг использует запрещенное оружие.
Боевые комары и утки, биолаборатории, созданные для уничтожения русского народа. Всё перечисленное, если и является запрещённым оружием, то в первую очередь способно нанести непоправимый урон тому, кто готов всерьёз воспринимать саму возможность существования подобной несуразицы.

Наши потери незначительны, потери противника огромны.
Первый из принципов, в котором хоть что-то соответствует российской пропаганде: свои потери на порядок уменьшены, противника - во столько же преувеличены. Классика сквозь века. «Ложь, как в военном бюллетене», — ещё Наполеон потешался над этим пунктом, но куда деваться, традиции войны.

Представители культуры, искусства и интеллектуалы поддерживают наше дело.
Те, кто смог оценить собственную совесть в денежном эквиваленте, конечно же, присутствуют. А кое-кто из них даже в санкционный список умудрился угодить, вроде того же Караганова. Но и здесь есть, о чём сказать. Все продавшиеся – вышли в тираж. Ну, может, кроме Шамана, который был там изначально. Всё, что они способны извлечь из себя, отнюдь не лебединая песня, а скорее клёкот престарелого падальщика.

Наша миссия священна. Перекликается с четвёртым принципом с точки зрения неопределённости построения концепций защиты языка, как культурного кода.

Любой сомневающийся в нашей пропаганде – предатель.
Самый «сладкий» принцип. Наработан блок дефиниций от простых иноагентов до государственных изменников. Принцип до сих пор не освоен полностью, но законотворцы стараются - одна новелла безумнее другой.

Пропаганда часто путается в принципах этого закона. В результате периодически получаем возможность удивляться продуктам жизнедеятельности российской машины генерации правды, чудным и ужасающим одновременно. Есть здесь и положительный момент. Стойкий иммунитет к доверию режиму российская пропаганда вырабатывает лучше, чем что бы то ни было.

Политическая партия длиною в жизнь