У всех есть свои слабости. Иногда у людей, которые позициониру | Юра, мы исправляемся!
У всех есть свои слабости. Иногда у людей, которые позиционируют себя как жестоких лидеров, они бывают весьма неожиданные. Например, Евгений Коновалец, человек, который по тогдашней европейской моде считал себя вождём (провiдником) украинских националистов, очень любил сладкое. Как оказалось, любовь эта была смертельной.
В начале первой мировой Коновалец оказался в рядах австро-венгерских войск, затем попал в русский плен, после февральской революции перебрался в Киев, где сколотил из таких же пленных галичан отряд Сечевых Стрельцов.
Что интересно, воевать с поляками за родную Галичину он не захотел. Вместо этого он сперва подавил восстание рабочих в Киеве, затем взбунтовался против гетмана Скоропадского, которому присягнул, менял в Киеве вывески с русских на украинские, а потом бегал то от белых, то от большевиков.
Добежав в 1920 г. до Праги, он наконец решил побороться с поляками за Галичину, создав подпольную организацию УВО, а затем политическую ОУН. Но этого ему показалось мало, и Коновалец решил повоевать и Советским Союзом. Он лично санкционировал убийство советского консула во Львове.
Это стало его главной ошибкой в жизни.
23 мая 1938 года Коновалец погиб в гостинице «Атланта» в Роттердаме. Ликвидацию совершил советский разведчик уроженец Мелитополя Павел Судоплатов. И она стала итогом операции по внедрению в ОУН длинной в несколько лет.
Судоплатов устранил Конвальца коробкой шоколадных конфет. Вернее, бомбой, замаскированной под такую коробку. И на личной встрече с главой ОУН советский разведчик принес ему «подарунок з Києва».
У Судоплатова до момента детонации оставалось около получаса. На встречу он пришел с заряженным пистолетом. Чтобы застрелиться в случае провала миссии.
Однако Коновалец все подарки принял, а советский агент успел уйти, и даже сменить одежду, когда услышал на улице «хлопок». И только через несколько дней из газет узнал, что ликвидация прошла успешно. Кстати, устранение прошло настолько чисто, что голландские власти думали, что это дело рук польских спецслужб.
