Сергей Вакуленко про эффективность санкций — Санкции могут | Григорий Баженов

Сергей Вакуленко про эффективность санкций —

Санкции могут сделать две вещи – причинить боль и неприятности и уменьшить количество ресурсов в распоряжении, ослабить. Соответственно, санкции вводят из таких соображений:

[РАЦИОНАЛЬНЫЕ СООБРАЖЕНИЯ]

1. Причинить стране и режиму настолько нестерпимую нужду, чтобы заставить прекратить делать то, за что следует наказание.
Не работает почти никогда. Режимы, решающиеся на действия, за которыми следуют санкции, как правило, имеют достаточно ресурсов для продолжения таких действий.

2. Причинить неприятности населению, чтобы оно связало это с теми, кто стоит у власти, чтобы власти лишились поддержки и либо были вынуждены менять курс, либо потерять власть.
Как правило, не работает или даже имеет противоположный эффект. Население винит не правителей, а внешних врагов, а пропаганда правителей, что весь внешний мир против страны, почему и надо было делать резкие действия, превращается в самосбывающееся пророчество. Правитель же говорил, что вся заграница нас не любит? Вот и доказательство, санкции.

3. Лишить ресурсов для долгосрочного продолжения совершения действий, за которые наложены санкции.
Иногда работает. Но нужны годы, чтобы заработало. С Южной Африкой сработало (вместе со многими другими событиями), страна отказалась от политики апартеида. С Суданом сработало – Южный Судан получил независимость. С Югославией-Сербией, скорее, не сработало, понадобились более крутые меры.
...

[ЛИЧНЫЕ И НЕРАЦИОНАЛЬНЫЕ СООБРАЖЕНИЯ]

5. Неприязнь.
...

6. Месть.
...

7. Activity bias. «Нельзя же просто так стоять и смотреть на то, как людям плохо и как творятся злодеяния. Надо же что-то сделать!». Вот и делается. Что-то.

8. Virtue signaling. «Нам, в общем-то, все равно, но если мы наложим санкции, мы будем хорошо выглядеть в глазах тех, кто нам не безразличен. А если не наложим, то будем выглядеть плохо. Ну, давайте наложим, если нам не будет это слишком дорого стоить»

9. Political expediency. В некотором смысле, гибрид двух предыдущих пунктов, но в исполнении выбираемых политиков, заботящихся о своей политической карьере, делающих то, что от них ждут массы, покупающих страховку от последующих обвинений в бездействии, отвлекающих электорат от более насущных проблем. “Wag the Dog”.

...больше половины резонов тут – нерационального свойства [в плане общественном, а не личном]. Причём, если говорить о первой половине списка, материальных и рациональных поводах и причинах введения санкций, то получается, что эти цели как раз чаще всего и не достигаются.

Есть, правда, вот какое соображение - санкций может быть недостаточно, чтобы заставить прекратить нежелательные действия, но угроза их введения может удерживать от совершения таких действий. А чтобы угроза работала, нужен хороший и живой пример.

«Работают» ли санкции для причин из второй половины списка, так просто не скажешь, это надо залезать в головы и души людей и смотреть, насколько они субъективно удовлетворены результатом. Объективно, может, не работают, а субъективно – вполне могут и работать. И именно поэтому раз введённые санкции так трудно отменять. Поскольку есть множество эмоциональных причин для их существования, всегда найдутся желающие заработать политический капитал нападками на политика, предлагающего отменить или ослабить санкции, с обвинениями, что он продался, перешёл на сторону зла, лишён эмпатии к жертвам, не слышит стука пепла Клааса ( ) в сердце и т.д.

У санкций есть порог на то, чтобы они были введены, но есть куда более высокий для их отмены. Для того, против кого введены санкции, оказывается недостаточно вернуться в status quo ante, надо изображать добродетель, раскаяние и предъявлять гарантии неповторения в будущем, но даже это может не всегда работать. Против Кубы, например, в её нынешнем состоянии санкции, скорее всего, введены не были бы. Но поди их теперь отмени, с таким-то количеством избирателей кубинского происхождения во Флориде, штате, который регулярно решает судьбу президентской гонки.