Узнал, что сегодня умер Сережа Леонтьев, добрый человек-молчун, человек-одиночка, тихий алкоголик, великий фотограф. Мы с ним вместе были только в одной командировке, в предъюбилейной Казани-2004, после съемок он запирался в гостиничном номере, и я не понимал, зачем он вечерами прячется от нашей молодой и бодрой компании. Я ходил по Казани с фотоаппаратом, типа учился снимать, он молча смотрел на мои мучения, я там пытался заснять то какую-то красоту, то какую-то очередную предъюбилейную стройку, с образом грандиозной стройки ничего не выходило, одна грязь и мусор в кадре, я вертел фотоаппарат то так, то сяк, а Сережа вдруг говорит: а потому что тебе зацепиться не за что. И показал пальцем на точку вдали – сюда, цепляйся, как за гвоздик. И кадр выстроился.
Последний раз виделись в середине прошлого февраля, затевался новый проект, ходили с ним по парку, изучали местность, я грешным амбициозным делом мечтал, что вот наконец-то допишу свою мучительную книгу, и Сережа снимет для нее «Москву братьев Старостиных». Ну а кто еще может так снять и город, и дома, и людей, и пустоту, как не Леонтьев?
Он начинал в концептуальные 1980-е, группа «Непосредственная фотография», молодые гении, кто знает фотографию, тот знает их уличные, черно-белые имена – Шульгин, Пиганов, Мухин, Михайлов. Потом были много лет в «Афише», той еще, настоящей «Афише», а я потом весь год – проект оборвался на полуфевральском слове, гуляя по парку, снимал зиму, весну, дома и деревья, лето и воду, и всё примерялся, а как бы это снял Леонтьев? Что увидел бы он? Эх, нету рядом Сережи, он бы мне показал, за что зацепиться, где тот надежный, маленький, крепкий гвоздик.
Сережа, все его звали – Сережа. Переживали за него. Переспрашивали, как он?
Странное дело, не видишь годами человека, а потом случайно встретишься с ним, он, как всегда, молчит, а ты радуешься этой встрече, и почему-то сразу тепло на душе, а потом узнаешь случайно, что он умер, и дырка в стене, и пятно на обоях, и солнечный лучик по стене ходит растерянный, будто потерял кого-то.
