Продолжаю размышлять про скрытые последствия войны. И одно из | Я буду ныть, пока мир не изменится
Продолжаю размышлять про скрытые последствия войны. И одно из значимых – это популяризация насилия на всех уровнях. Все понятно с вражескими солдатами, пытающимися захватить нашу землю. Даже в случае удачного возвращения домой не в мусорном пакете – каждый из них принесет туда домой в мирную жизнь опыт этой войны. У каждого за спиной будут убийства, насилие, грабеж. Которые были однажды легитимизированы для него.
Но на нашей территории все будет еще хуже. Увы, все происходящее затрагивает даже тех, кто в тыловых областях смотрит новости. Что уж говорить о жителях осажденных и разрушаемых городов, о бойцах или волонтерах, помогающих жертвам.
Затрагивает на разных уровнях. Первый уровень – это снижение чувствительности. Сколько мы уже за этот месяц увидели трупов, услышали леденящих душу историй. Первые из них ошеломляют. Последующие будут восприниматься все менее остро и все более буднично. Это адаптационный механизм нашей психики. Вещи, которые раньше казались вопиющими – сейчас будут казаться… нет, надеюсь все же не нормальными, но привычными.
Второй уровень – легитимизация ненависти, агрессии и насилия в сторону врага. Как сказала одна моя знакомая: смотрю видео, как щеночки едят труп русского солдата и ловлю себя на том, что не то чтобы не ужасаюсь, а несколько даже злорадствую. Мы все дружно шутим про Чернобаевку и про светлых человечков из Рыжего леса. Это как минимум. Как максимум – осознанно желаем русским пережить все то, что пережили мы.
Чем все это чревато? Это откатывает нас как общество по шкале гуманизма назад на много-много позиций. Что не может не сказаться в итоге на отношение не только к внешнему врагу, но и к отношениям внутри общества между его гражданами. Не то чтобы я вся такая в белом пальто стою красивая и вещаю нечто в духе «не допускайте, чтобы вашей душой завладели негативные вибрации». Но по всем показателям война – это очень плохо для развития и структуры общества. Это все еще аукнется и на гендерных вопросах (про это я еще отдельно напишу), и на воспитании детей. Возможно, и на уровне бытовой преступности в дальнейшем. Возможно, не сейчас, на волне национального единения и эйфории по этому поводу. Но будут моменты, когда разделяясь вдруг по какому-то признаку на группы «свои –чужие» мы вдруг будем задумываться о возможном силовом решении противоречий.
Война предоставляет нам очень тяжелый выбор. С одной стороны – мы не можем молчать про агрессию врага, про все те ужасные вещи, которые делают русские солдаты на нашей земле, про ту политику и военную тактику, которую избрало их командование. Про это надо говорить, и говорить на международном уровне. Чтобы военные преступники не остались безнаказанными, чтобы никто не ушел от ответственности и заплатили сполна за все. Пока что разве что с русскими ребятами из окопов чернобыля все просто в плане возмездия. А для остальных в этом плане – много вопросов.
Но тут важна и вторая сторона. Вся вот это ярость благородная, которая вполне объяснимо вскипает в нас с вами – однажды может привести к очень страшным последствиям для нас же. Что мы, кстати, и наблюдаем в России. Именно на позиции «не забудем, не простим» они построили свою масштабную внутреннюю политику, и строили ее еще начиная с советского союза. Дотошное изображение в литературе и кино подробностей пыток и казней, в лагерях и просто в оккупации. Культивирование ненависти к условному противнику – даже не ненависти, а полного выведения за рамки человеческого. Люди моего поколения – все еще воспринимают с опаской немецкую речь иногда, видят сны с самолетами, сбрасывающими бомбы на мирные города. Все это у нас в прошивке, потому что в нас это впитывалось с младенчества буквально. И на эти «старые дрожжи» российскому правительству оказалось очень просто наслоить своему населению новую свежую агрессию к тем, кого правительству оказалось сейчас выгодно назначить фашистами, нацистами. И нам потом придется очень сильно поработать над тем, чтобы подобный сценарий никогда не мог повториться у нас в обществе.
