Уш как я ей належал мякинько, круглинько. Лапками абнимал, носиком тык вилиликалепным и мокреньким. Дажы гаварил: "Скавуль-скавуль, Аничка, я пахудел", но патом я взашол ей на плечо, как пираццкий попугай, и она сказала, што нет, нипахудел. Круглился ей. Визде я круглился мякинько. И штожы? Она взяла переносу и куда-то апять пашастала. Такая вот она.
