Кровь -- не водица, говорят в моем роду. Есть места на Земле, | Woman in Church

Кровь -- не водица, говорят в моем роду. Есть места на Земле, с которыми ты будто бы никак не связан. А потом ты в них попадаешь, и все, не можешь ни дышать, ни говорить, ни думать.

Таковой оказалась встреча с Иркутском. Здесь нет родственников, но я знаю, что мой прадед, золотопромышленник и миссионер, до дипломатической службы (впрочем, в те времена все эти три деятельности бывали абсолютно переплетены) и до революции приезжал на богомолье в Иркутск и останавливался на Ушаковке, чтобы поближе к Знаменскому монастырю.

В те времена этот район был промышленным. Думаю, здесь жили компаньоны и друзья Павла Андреевича. Он, как человек предприимчивый, совмещал приезды в Иркутск с закупками-ревизиями-сделками.

Павел Андреевич был глубоко верующим человеком и он единственный из всей этой части семьи сохранился до конца земных дней своих церковным.

В результате прихода советской власти потерял все и умер на сундуке. Он был сильным и самодостаточным, никогда не разменивался по мелочам и не лез со своей верой ни к кому. Тихо уходил на всенощную или литургию и еще тише возвращался. Дети (трое выживших из десяти родившихся) его высмеивали. Он молчал. Он был интеллектуалом и мужчиной широкой души. Его любили и уважали, особенно мужчины. Для меня это показатель.

Павел Андреевич для меня образец стойкости. И не только стойкости. Он образец умения быть христианином, когда ты очень богат и когда ты очень беден. Когда ты в вере наставник и когда ты медиатор в диалоге государства с иноверцами. Когда ты беден и болен.

Прадед -- тот родственник, которого я никогда не видела и встречи с которым жду. Мне кажется, нам столько всего нужно обсудить. И я вижу его водительство в своей жизни. Уверена, он с интересом бы осваивал новые миссионерские практики в своих больших и малых делах на территории Восточной Сибири. И не только.

Спасибо, Иркутск, за встречу с прадедом.