Немного отрывков из лонгрида с грозным заголовком. Симфония р | Усы Эрдогана

Немного отрывков из лонгрида с грозным заголовком.

Симфония разрушения: как ПСР подрывает институты Турции, War on the Rocks

#Longread

ПСР долгое время полагалась на три ключевых механизма для поддержания своей позиции в турецкой политике, и эти механизмы больше не работают.

Первая часть стратегии ПСР — это предоставление общественных благ, но из-за спада экономики и пандемии недостатки в управлении стали слишком заметными, чтобы их игнорировать или отрицать. А правительственной политике в отношении беженцев не хватает институциональной прозрачности, что вызывает критику со стороны собственной базы партии.

Второй этап стратегии господства ПСР включает самого Эрдогана. Его выходки могут показаться отталкивающими его внутренним и зарубежным критикам, но это не имеет значения. Нравится вам это или нет, но Эрдоган имеет особое обращение к своим последователям. Эта особая связь позволила Эрдогану продемонстрировать силу, волю и решимость во времена кризисов. Однако, в последние пару лет он всё меньше похож на Эрдогана прошлого.

Третья часть стратегии ПСР включает в себя усилия по разделению оппозиции. Логика проста: ПСР все еще может претендовать на крупнейший блок избирателей. До тех пор, пока оппозиция не объединится, ПСР может сохранить свой статус господствующей партии. Но и тут все чаще ПСР действует так, как будто она отказалась от идеи решения реальных проблем и вместо этого надеется создать альтернативную реальность для своих фанатов. ПСР выглядит так, как будто она борется с критикой, указывающей на существование экономических проблем в Турции, вместо того, чтобы решать сами экономические проблемы. При таком сценарии главной проблемой становится не экономика как таковая, а те, кто винит правительство в состоянии экономики.

Доминирующая тенденция в турецкой оппозиции оптимистична: ПСР уходит. Но это настроение не учитывает две ключевые динамики. Во-первых, ПСР — это не просто собрание политиков, действующих в вакууме. Это всё же политическое движение, которое еще может претендовать на поддержку десятков млн граждан. ПСР хорошо осведомлена об этой поддержке и делает ставку на нее, чтобы продлить свое правление.

Во-вторых, было бы ошибкой недооценивать ПСР. ПСР не вышла из игры — она даже не сбита с ног. Вместо этого её вечеринка в 2021 году похожа на стареющего профессионального боксера, чьи прошлые вредные привычки, наконец, догнали его. Партия выглядит усталой, растерянной, дезориентированной и злой, что облегчает политическим соперникам нанесение удара за ударом. Тем не менее, ПСР зарекомендовала себя и как ловкий политический деятель, обладающий определенным талантом мыслить (и действовать) нестандартно. То, что институты Турции были уничтожены, может ослабить ПСР в традиционной политике, но та же ситуация также позволяет ПСР реагировать неожиданными и нетрадиционными способами.

Наиболее важной динамикой, за которой следует следить, будет столкновение реальностей. ПСР и оппозиция смотрят на одну и ту же страну, но видят две разные Турции. Эти две реальности могут сосуществовать некоторое время, но, как это ни парадоксально, до тех пор, пока они будут существовать, даже небольшое социальное/политическое примирение будет недосягаемым — с ПСР или без нее.

Турецкая политика всегда была сложной, но одно можно сказать наверняка. Чем слабее ПСР становится во внутренней политике и чем более заметными становятся ее неудачи в управлении, тем больше она будет продвигать представление об оппозиции как о неблагодарной и потенциально мятежной группе, которая не соответствует нации. Это еще больше укрепит существующее столкновение реальностей. Если турецкие политики и граждане — независимо от их политических убеждений — не решат эту медленно разгорающуюся проблему, это неизбежно приведет к возникновению значительной политической/социальной напряженности в будущем. А нам всем потребуется обновить наши существующие знания о том, как на самом деле работает турецкая политика, чтобы принять грядущие преобразования и лучше понять их.