Повела матушку в театр. Дорогие билеты, отличные места. Спекта | Елена Михалкова

Повела матушку в театр. Дорогие билеты, отличные места. Спектакль с миллионом хороших отзывов. "Это и вправду мировой шедевр". "Мюзиклу нет равных". "До сих пор мурашки по коже". "Волшебное чарующее зрелище".

За пять минут до начала чарующего зрелища перед нами села женщина. У женщины были волосы. Они торчали c изысканной небрежностью – такой, знаете, когда хвост перехватывается на затылке пластиковым "крабом" и рассыпается во все стороны. В доме женщины отключили горячую воду, и перед театром она помыла голову духами. Что-то вроде "черной орхидеи" тома форда – той, что продается на разлив в торговых центрах, тару приносить с собой.

Через двадцать минут матушку натурально затошнило. Мы достали носовые платки и уткнулись в них. Еще через десять минут перестал действовать и платок. Женщина благоухала. Я слушала арию и вспоминала название гигантского цветка, распространяющего гнилостный запах, на который слетаются мухи в джунглях. Матушка, как выяснилось позже, в это же время вспоминала цитату из Стругацких. "– Я думаю, вы чувствуете… э-э… некоторое амбре… – Да, – сказал я с чувством. – Воняет гадостно. Как в обезьяннике.
Мы посмотрели на орла. Гриф, нахохлившись, дремал".

К концу первого действия стало ясно, что надо уходить. Смотреть спектакль было невозможно: нас обеих мутило. Я предложила матушке сблевать грифу за воротник, но матушка, как и положено интеллигентной женщине, с гневом отвергла эту мысль. "Блевать надо в сапоги", – с неожиданным знанием дела сказала она. Однако было ясно, что по доброй воле гриф сапоги не отдаст.

Закончилось тем, что мы бесславно бежали в ночь. Пропали дорогие билеты, пропали отличные места. Неизвестная немытая женщина, не шевельнув пальцем, добилась того, чего не удалось добиться бездарным виршам и второсортной музыке. То есть ой, извините, мировому шедевру.