#изнанкаглянца Ну что, ждёте? Продолжим. В Москве Э. незам | Сотникова пишет

#изнанкаглянца
Ну что, ждёте? Продолжим.

В Москве Э. незамедлительно приступил к освоению местного колорита, и шуба из розового козла пришлась как нельзя кстати. До сих пор ума не приложу, как мы могли вляпаться в эту историю. Жил он, естественно, один, но вскоре оброс знакомствами - московская клубная жизнь била ключом.

Не могу сказать, что съемки у Э. были выдающимися. Все-таки он был очень взрослым мужчиной, долго работал в немецком топовом глянце, у него были специфические представления об эстетике женского журнала и, безусловно, бесконечно далекие от запросов российского Elle.

Сейчас я понимаю весь трагический масштаб его личности. Он практически оказался в полном одиночестве в холодной Москве со своими пристрастиями и ориентацией. Мы были для него какими-то непонятными русскими детьми. Ассистент отдела моды Нина очень жалела Э. и взвалила на себя какую-то ответственность за этого человека. Э. терял ключи, кредитные карты, оказывался на улице и два раза ночевал в отделении милиции.

Но первое время ему удавалось шифроваться. Работа шла, делались съемки. Ничего блестящего из его работ вспомнить не могу. В какой-то момент мы начали понимать, что Э. пошел вразнос. Он ходил по офису с бутылочкой спрайта, но с каждым часом становился все менее и менее вменяемым. Нина отобрала у него «спрайт» - естественно, в бутылке была водка.


Э. очень не любил встречаться с не интересными для него рекламодателями - на встречи с демократичными брендами ходил неохотно. Да мы потом уже и не брали его с собой после одного такого «знакомства» с солидными итальянцами, которые приехали в Москву обсуждать рекламные планы. Итальянцы были при костюмах, галстуках и все серьезно в возрасте. Встреча проходила в ресторане «Обломовъ», такое не забывается.

Э. прилично опоздал на встречу, и я с ужасом увидела, что он еле стоит на ногах. Он забрался за стол, налил себе вина и со скучающим видом подпер свою голову рукой. Локоть то и дело предательски соскальзывал со стола, голова безвольно болталась - ну прямо классика стендапа.

Итальянцы, как полагается, делали вид, что ничего не происходит. Через какое-то время Э. обвел присутствующих туманным взглядом, сконцентрировался на мне и начал бить указательным пальцем по своим часам, «намекая» на то, что он провел здесь уже слишком много времени. По-моему, я его вывела тогда и посадила в такси - сейчас не вспомню. Я вернулась к переговорам. Все сделали вид, что ничего не произошло, но это была последняя капля.

Э. очень просил не высылать его из Москвы. «Лена, дай мне шанс, - умолял он. - Ты увидишь, я исправлюсь». После встречи с итальянцами и очередной потерей ключей от квартиры я больше не могла давать ему шансов. Э. должен был уехать и просто лечь в клинику. Тут не было никаких вариантов.

Сейчас я понимаю, что ему, наверное, было у нас по-человечески тепло. Мы много уделяли внимания этому, по большому счету, доброму, но бесконечно потерянному человеку в розовой шубе. Но эта история положила конец поискам специалистов где-то там, за границей. Я больше не хотела верить никаким послужным спискам.

Через пару лет я увидела Э. на показе в Милане. Он сидел абсолютно трезвый на шестом или седьмом ряду с очень мрачным лицом. Мы больше не встречались.