2022-07-24 09:48:49
В застенках
Казалось, что мы шли целую вечность. Зона словно не заканчивалась. Пейзаж сменялся однотипными выбеленными постройками, черно-серыми арестантами и причудливыми инсталляциями из покрышек вдоль палисадников: лебеди, крокодилы, ёжики. Каждый наш шаг погружал переулки, а теперь и тюремный плац в гробовую тишину. Застывшая на своих местах публика
внимательно наблюдала, куда направляются аттестованный зубной врач (
Персона) и неизвестный гражданин со смешным кожаным саквояжем, из которого слышалось лязганье металла. Антропометрических данных о пациенте у меня было недостаточно. Потому я взял с собой около десяти слепочных ложек разных размеров — они и лязгали.
Перейдя плац, мы уперлись в двухэтажное здание. Табличка гласила, что это
медико-санитарная часть колонии. —
Ты, главное, никаких бесед о деньгах с ним не заводи. Потом объясню. Как протезы будут у него, вычтем из тридцатки техничку и поделим остаток 70 на 30,
как договаривались, хорошо? — вполголоса и почти не шевеля губами сказала Персона.
—
Конечно.
—
И ещё, — мы остановились в пролёте между первым и вторым этажами —
не давай ему свой личный телефон, тоже объясню.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять то, что Персона ведёт какую-то свою нечестную игру. Я примерно понимал её правила и цели, но решил поддаться, притворяясь фофаном с большой дороги.
Кованая лестница. С резными фигурами деревянные наличники на стенах. Пескоструйные картины с библейскими сюжетами. Местные мастера создают убранство, которого на воле не встретишь. Под кабинетом толпились заключенные, и вместо тишины, с которой нас встречали на улице, тут царил нестройный шум множества голосов.
—
Разойдитесь! — практически басом прокричала Персона.
—
Опять болты что ли? Я третий раз прихожу уже, — прокричал некто с явным периоститом на нижней челюсти слева.
—
Попробуй прийти в четвёртый, может быть повезёт. — уже басом ответила она.
—
Я вообще месяц попасть не могу, каждую ночь болит. — откуда-то сзади сказал другой, качая пальцами свой клык справа наверху.
—
Потому что спать ночью надо! — продолжала отбиваться Персона.
—
Я смог затащить ультракаин! — радостно подняв вверх над толпой карпулу, кричал третий.
—
Умница, затащи еще щипцы, бинты и йодоформ, — толпа рассмеялась, —
где Кузя?! — она принялась крутить головой в разные стороны.
Из толпы выдавился молодой эктоморф с впавшими глазами, заостренными скулами и потрескавшимися бледными губами.
—
Заходи давай, чё ты моросишь, — заволокла его в кабинет Персона.
—
Ну чё за хуйня опять, алё! — возмущался из толпы четвёртый.
—
Рот закрыл свой, ты вообще там попутал что ли? — но ответа не последовало и, воспользовавшись замешательством, она закрыла изнутри дверь на ключ.
Ремонт в кабинете был соответствующим общему антуражу. Напоминал чем-то, кстати, мой кабинет в первой госке. Разве что наполнение материалами и инструментами отличалось. Тут оно удовлетворяло смешанному приёму хирурга-терапевта. В нашем случае зубного врача, кем, собственно, Персона и была.
—
Садись давай быстрее в кресло, Кузя.
Кузя же, слегка прогнувшись в коленях, стоял у двери с закрытыми глазами.
—
Ты, блять, вмазанный что ли?! — с оторопью в глазах Персона хлопнула его по плечу.
—
Да чё ты кричишь... — прошептал Кузя, слегка приоткрыв глаза.
—
Попросила же сегодня как человеку явиться на приём, как ты заебал.
—
А я чё... Кто... — попытался вступить в горячий спор Кузя, но не смог и снова закрыл глаза.
Разрушение дофаминэргической системы у наркоманов со стажем создаёт определённые трудности для стоматологов. О которых, отработав чуть больше года, в 2017, я даже и подозревать не мог.
Тем не менее спокойно сняв оттиски с обеих беззубых челюстей 26-ти летнего присыпающего Кузи, я спешно покинул ИК, договорившись со всеми участниками сделки о следующей встрече через несколько дней.
977 viewsedited 06:48