Закончилась белгородская история. Шли с Никитой до верблюда, а | Драматическая Перипетия

Закончилась белгородская история. Шли с Никитой до верблюда, а улица в поселке по пути называлась "сказка" — я это убого как-то сняла, но сам факт. Была и правда сказка — самые, по сумме, короткие мои съемки, раз неделя, два неделя и еще три зимних дня — вот и конец. Никита отметил др с родителями и за столом долго хвастался, как он бесстрашен перед верблюдом, а когда приехали к нему, как всегда боялся даже приблизиться. Но просто стоял и смотрел — так даже лучше. Странная история для меня — все время думаю, что все это я просто выдумала: одинокий мальчик, который сдружился с верблюдом и ослом, а потом остался один. Почему так работает, когда ставишь их рядом и когда снимаешь Никиту просто в спину? Почему в этом пространстве все снимается каким-то застывшим и при этом дико красивым? Дым, поле, верблюд, осел и мальчик. Тут была какая-то совсем другая магия, чем в "Джое", которую я так до конца и не разгадала. Даже монтаж совсем другой — все, кажется, именно от картинки и от этого странно текущего здесь времени.

Многое можно было сделать лучше — многое я упустила, о чем еще долго буду жалеть. Но так, наверно, всегда или почти всегда.

Отморозила пальцы, потому что никак не наловчусь снимать в перчатках. Аж до болячек. Вся тряслась, уронила в сугроб дорогущий фильтр — боюсь смотреть на него до сих пор, надеюсь, живой. Вообще на зимних съемках чувствую себя довольно дико: супер пузырь в трех свитерах, термобелье и пуховике все равно не способный стоять ровно и не создавать мелкую дрожь. Все вокруг такое красивое, а ты как лох ничего не можешь снять нормально.

Завтра в Питер — и снова в Упсалу. Не знаю, что меня там ждет, но пытаюсь остаться в том состоянии, в котором что-то может произойти в доккино — не психовать и не давить на все кнопки вокруг, а просто быть и быть внимательной.