С конца весны я живу в Вильнюсе и плавно погружаюсь в местный архитектурный контекст. Литовский послевоенный модернизм изумительно сохранился — и столь же изумительно сделан. Многие элементы придуманы с большой фантазией и изготавливали их явно на заказ для конкретных проектов — а это было совсем не просто в условиях плановой экономики и жесткой идеологии.
И если при проектировании зданий местным архитекторам не всегда удавалось обойти цензуру (здания слишком приметны), то в интерьерах вольности вполне допускались. И одной из них стали гобелены, адаптированные к архитектурным пространствам.
Это было модно — в Западной Европе после войны вырос интерес к ткачеству, и к 1960-м оно распространилось по Восточному блоку и Балтии. Но дело еще и в том, что у мастеров гобелена была возможность делать штучные вещи, избегать пропагандистских сюжетов и привносить в работы элементы абстракции. Последнее не одобрялось, но идеологические надсмотрщики относились к прикладному искусству мягче, чем к живописи.
