В Москве прогулки с собакой занимали у меня, как правило, мину | Kikar Dizengoff

В Москве прогулки с собакой занимали у меня, как правило, минут 15: никакой собачьей тусовки не сложилось, да и пёс мой слишком паникер. Единственным другом с площадки стал шотландец лет 50 с джек-расселом Лесси, которая, по словам хозяина, безошибочно чувствует проституток и всегда на них лает. Именно поэтому они никогда не гуляют вечером по Покровке, объяснял он мне.

В Тель-Авиве, который представляет из себя одну большую собачью площадку, ситуация, конечно, другая. Тут остановились, чтобы выслушать комплименты ушам/лапам/глазам/шерстке; тут случайно зашли в гости, потому что дверь была открыта и слишком вкусно пахло; тут пришлось обсудить всю ашкеназскую кухню, начав с уже заученного «Дра-ник. Да-да, Дррра-ник. Это “латкес” по-русски».

Сегодня с утра полчаса просидела с соседом. Обсудили 90-е, войны, медитацию, Холокост, нацистов и Мертвое море. Ну, нормальный такой израильский смолток.

Больше всего мне понравились его воспоминания о поездке в Москву в 1991 году. Он работал в израильских спецслужбах и его отправили в Россию (у меня было очень много вопросов, но потом как-нибудь). В Москве его поразили три вещи: метро (ожидаемо); проститутки, которые просто звонили ему в номер гостиницы «Украина» (передаю привет шотландцу с Покровки); и то, как люди странно торгуют. Про последнее я решила уточнить. «Ты понимаешь, они просто стояли со своими скудными товарами так ровно, как у нас в армии не всегда стоят. Четкой прямой линией. Каждый держит что-то в руках: пучок зелени, банку закруток, цветы. Я шел вдоль этой колонны и никто даже не кричал особо, не зазывал. Мне тогда подумалось: “Какой странный рынок”».

Закончили диалог разговорами о свободе — так положено, когда болтаешь обо всем на свете. «Я был сейчас неделю на Мертвом море. В один день сижу на берегу и вижу приходит женщина, встает у воды, что-то говорит своему знакомому и потом начинает так сильно рыдать, что ее в итоге почти уносят на руках двое мужчин. Оказалось, эта женщина выбралась из Украины, долго и мучительно добиралась до Израиля. Наконец доехала и в первый же день ее отвезли на Мертвое море. Думаю, она заплакала, потому что после всего ужаса увидела свободу. И это было не просто слово, а сама свобода».

Чувствую, если так пойдет дальше, на прогулки с собакой мне придется каждый раз брать бутылку коньяка.