2022-04-27 18:41:41
Я не могу привязать тебя к себе, приковать, пригвоздить, приклеить. Но я пишу тебе, что это никому не надо - быть неуверенным в том, что мы – навсегда. Каждый раз я искренне верил, что навсегда. С каждой. Я честен. Да, ломается, рушится и аннулируется; но без чувства, без отдачи с нежным "навсегда" становится как-то глупо, неправильно. В то серое склизкое утро ты сидела на подоконнике и с вожделением поедала грушу; такие утра не про будни и не про выходные, – обычно это давящая сверху повседневность, но в тот сезон я всей кожей ощущал, что повседневность из моей жизни день ото дня пропадает, уступая место чему-то, что, кажется, давит на органы: и непонятно было – это зло или добро. Я смотрел на эти плечи и думал, как бы их выгнать поскорее, и полежать в одиночестве, отдохнуть от этой сжигающей всепоглощающей энергии, которая сильнее меня, а оттого, начинает раздражать. Ты тактильная девочка, и в этом раскололась почти сразу; а были разные. Одна выигрывала по всем показателям, – девчонка, чей образ был воссоздан то ли из моей прошлой жизни, то ли из будущей – меня тянуло к ней, и я бежал на наши встречи, как заворожённый, как придурошный; А что потом? Я взял её, гладил по волосам целой ладонью, прикасался кончиком носа к губам, губами к мочкам, как зверёныш вдыхал шею под подбородком, запястья целовал. А потом это мерзкое враньё прекратилось. Я не смог признаться ей тогда, почему даже не попытался ни поверить в "навсегда", ни про него же соврать. А всё дело в старой доброй химии, в животном: она не пахла ровным счётом ничем; все звуки, визуальные эффекты, всё то, что так складно умещалось в её голове, и дружило с эмоциями, перестало работать. Сырая земля? Поле? Детская присыпка? Да хоть бы чем-то из этого! Она стала бумажкой из вылизанной типографии, и я не смирился с тем, что мечтой невозможно дышать. Вот так один маленький орган поставил на место сердце. Ты сама теперь помнишь, как случилось у нас, – вспомнил; заныли лёгкие. Света становилось все меньше уже к трём. Закончив с грушей, ты встала на цыпочки, и уперлась лбом в мою щетину; немного поелозив головой по шершавой поверхности, со всей серьёзностью подняла глаза: – Мне уже можно влюбляться? Я лизнул липкое сладкое пятно на твоей щеке, потёр ещё сверху пальцем: – Нет.
И всё начало получаться.
235 views15:41
P
