Получи случайную криптовалюту за регистрацию!

Добрый день, уважаемые читатели нашего телеграм-канала! Сегодн | Лаборатория "ДЕТЛИТ"

Добрый день, уважаемые читатели нашего телеграм-канала! Сегодня мы предлагаем вашему вниманию интервью Лаборатории "ДЕТЛИТ" с редактором и писателем Ольгой Громовой. Интервью также вышло в апрельском номере журнала «Книжная индустрия» — профессиональном издании, освещающем главные проблемы книжной отрасли, развитие книги и чтения. https://www.bookind.ru/journal/11213/

Повесть Ольги Громовой «Сахарный ребенок» стала одним из важных текстов отечественной детской литературы последних лет. Повесть поставила острые вопросы: как честно и внятно рассказать современному подростку о нашей истории, о том, что с нами было, и том, как мы живем сегодня, как рассказать о мире, в котором столько несправедливости и боли? Новая книга Ольги Громовой «Вальхен», только что вышедшая в издательстве «КомпасГид», безусловно, вызовет еще много дискуссий.

Мы поговорили с Ольгой Громовой не только о ее новом романе, но и о работе редактора и о том, какой должна быть, на ее взгляд, детская книга.

ЛД: Только что в издательстве «КомпасГид» вышла ваша новая книга «Вальхен», которая рассказывает о жизни девочек-подростков Вали и Наташи во время войны 1941–45 годов. Ольга Константиновна, почему вы решили обратиться к военной теме?

Ольга Громова: Я не ставила себе целью обратиться к определенному периоду или теме, и вообще, мысли вроде «о чем бы мне написать?» в моей голове не возникают. Все совсем по-другому: много лет назад я услышала от одной женщины историю ее жизни, она осталась в моей памяти. Однажды мне захотелось рассказать эту историю всем. И не для того, чтобы поведать о войне. Мне хотелось поговорить с читателем о том, что даже в такое страшное время жизнь не делится на черное и белое по линии фронта: люди по обе стороны – разные, и о каждом из них стоит судить по делам, а не по словам, и не навешивать один ярлык сразу на всех.

ЛД: В романе вы поднимаете очень серьезные темы: о войне, нацизме, репрессиях, предательстве, страхе. Многие могут подумать, что детям о таком читать еще рано. Почему вы считаете, что об этом необходимо говорить с детьми?

Ольга Громова: Не бывает тем, о которых рано говорить. Рано – это наши взрослые страхи. Вопрос в способе изложения. Замечательная книга Давида Кали «Враг» говорит фактически о том же самом с детьми лет шести. А «Коричневое утро» Франка Павлоффа – для ребят чуть старше. Дети – такие же люди, как и взрослые: они хотят думать над трудными вопросами, они так же переживают несправедливость, неравенство, ищут друзей и пытаются понять, кто такой враг. А уж говорить им правду о нашей истории, убеждена, необходимо. Особенно сейчас. И уж точно им это интересно, и они готовы думать над такими вопросами. Тем более что «Вальхен» – роман для читателей от 14 лет, какие же они дети?

ЛД: В аннотации сказано, что «картина эпохи создается через мельчайшие исторические детали и бесчисленные человеческие судьбы». Действительно, когда читаешь, возникает ощущение, что автор лично прошел через войну и на собственном опыте знает, что такое дрожать от страха, когда за стеной живут фашисты-оккупанты. Как вам удалось добиться такой достоверности, так детально описать каждый характер и каждое пережитое героями чувство?

Ольга Громова: Приятно услышать, что мне это удалось, спасибо. По-моему, невозможно взять такое из головы – придумать и описать (во всяком случае, мне это не дано), и в жизни я такого не переживала. Это пять лет работы: чтение множества дневников времен оккупации, писем и воспоминаний. Иначе ничего не получилось бы.

ЛД: Книга выстраивается по принципу смешения дневниковых записей Наташи и авторского повествования о судьбе Вали и ее семьи. Почему вы выбрали именно такой принцип построения книги?

Ольга Громова: Сначала Наташи вообще не было. Потом она появилась в лагере. А потом я поняла, что мне не хватает в книге того, что я видела в тех дневниках и письмах: ощущения времени и размышлений над ним. Это не могло идти только от девочки 13 лет, да еще описываться в третьем лице. Все же третье лицо – это несколько отстраненный взгляд.