Сегодняшнее заседание Гагаринского района суда по «делу Аэрофл | Дело Аэрофлота

Сегодняшнее заседание Гагаринского района суда по «делу Аэрофлота» прошло под лозунгом «Берут измором» и в целом напоминало некий сюр.

Было допрошено 4 свидетеля обвинения. Первым показания давал сотрудник прокуратуры Наговицын, бодрым голосом поведавший суду, что в 2017 году участвовал в проведении проверки ПАО «Аэрофлот», взаимодействовал при этом с сотрудниками юридического департамента, получал объяснения, и адвокаты Кибец и Сливко в этом участия не принимали. Все бы хорошо, но какое это отношение имеет к делу, учитывая, что согласно актам выполненных работ адвокаты не отчитывались за взаимодействие с этим сотрудником прокуратуры, участие в объяснениях и то, о чем рассказывал свидетель.

Далее допросили сотрудника юридического департамента авиакомпании Плетнева, который в 2016 году готовил проект ответа на запрос прокуратуры. Подготовил и отдал начальнику, с адвокатами не общался. Обсуждали ли что-то другие работники юридического департамента с адвокатами, получали ли консультации, в чем было взаимодействие, не знает. Взаимодействие с адвокатами – не его функционал. Он только знает, что какие-то разные адвокаты авиакомпанией нанимались, но что они делали, ему не известно. Опять же работа по подготовке упомянутого запроса адвокатами в актах выполненных работ не отражена и им не оплачивалась, то есть какое отношение допрос свидетеля имел к делу, никто так и не понял.

Затем был допрошен свидетель обвинения Ваторин, работавший в период 2013-2015 год директором юридического департамента ПАО «Аэрофлот». Напомним, что договоры с адвокатом Кибец были заключены в 2016 году. Соответственно свидетель обвинения честно поведал, что об этих договорах, обстоятельствах их заключения, условиях, целесообразности, проверке объемов ничего знать не может, лишь читал об этой ситуации в СМИ, а еще поговорил со следователем и посмотрел документы, когда его вызывали на допрос. Себя свидетель назвал «специалистом» и говорил, что дает собственные юридические оценки, основанные на субъективном мнении. Субъективное мнение заключалось в том, что «Аэрофлот», как известная компания должна была привлекать только известных (кому известных?) на рынке адвокатов, а почасовую оплату он (свидетель) применять не любил. Когда свидетелю показали документы, из которых следовало, что в его бытность директором департамента у компании на договорах с условиями почасовой оплаты работало достаточно много разных адвокатов (мы, честно говоря, не обо всех из них раньше слышали), он не растерялся и сказал, что это наследие предыдущего руководства, а он сам только продлевал «старые» договоры. Такой вот «свидетель обвинения», который ни об одном факте не знает.

Завершилось заседание допросом свидетеля Скоробогатова. Он тоже то ли в 2016, то ли в 2017 году (свидетель не помнит), работая в Аэрофлоте, готовил проект ответа на какой-то запрос правоохранительных органов (какой свидетель не помнит, в деле только сам ответ). Подготовил, затем отдал начальству. С адвокатами не взаимодействовал и не знаком. Как проверяли ответ в юридическом департаменте, с кем консультировались, не знает. Снова у нас тот же вопрос: к чему этот допрос, если адвокаты не учитывали подготовку данного ответа в актах, не предъявляли к оплате?

В целом по результатам последних заседаний хочется предложить процессуальным оппонентам допросить вообще всех сотрудников Аэрофлота. Наверняка не все из них знакомы с адвокатами Кибец и Сливко, не знают об их существовании и вообще качественно самостоятельно выполняли свою работу без участия адвокатов. Доказыванию мошенничества это все, конечно, не поможет, но затянуть процесс на годы может. Авось сроки давности выйдут или здоровье подсудимых окончательно подведет. Все же тяжело в тюрьме так долго сидеть в условиях эпидемии. Особенно, когда заседания не чаще двух раз в месяц и приходится вместо нормального судебного разбирательства участвовать в чем-то, не имеющем отношения к исследованию реальных доказательств. А вообще, коллеги, мы ведь все юристы. Давайте попробуем о праве вспомнить? Нельзя ведь так с людьми.