Возможно, это вообще первая война, которую мы видим. Все вой | DADAKINDER
Возможно, это вообще первая война, которую мы видим. Все войны прошлого доходили до нас преимущественно в форме пересказа, государственной пропаганды, либо как журналистский репортаж. Каждый из этих жанров имеет свои законы производства, и создаёт ограниченный образ войны. Образ смонтированный, обработанный – профессионально подготовленный к потреблению. Другое дело когда житель села выходит к танку со смартфоном…
Во-первых, качество картинки в смартфоне значительно выросло за последние 10 лет, а с ней и реализм, иммерсивность и т.д. Во-вторых, телефонов стало в разы больше. И если на далёких от белого человека войнах у людей просто нет денег на хорошие гаджеты, чтобы рассказать миру правду своих страданий, то украинец, в этом отношении, экипирован несколько лучше.
Свидетельства, записанные на телефон, обеспечивают интимную, человеческую коммуникацию; представляют документ личного опыта, залитого в народную форму. Сложенные вместе, эти «видосы» образуют коллективное полотно войны и памяти в объёме. Причём каждый из нас смотрит их в произвольном порядке, собирая свой собственный фильм.
Никакому официальному медиа за этим сэлфи-реализмом не угнаться. Образ события возникает тут в результате народного краудфанда. Каждый юнит ведом субъектностью, а не журналистикой, и, благодаря этому, аутентичен в своей уникальной универсальности. Это – по-настоящему гражданский, социальный и демократичный способ рассказывания нашей общей истории.
Разговоры о том, что именно эта и только эта война особо жестока – не адекватны. Особо жестока любая война. Да, никому от этого не легче. Но вывод, который из этого следует, заключается не в том, чтобы локализировать факты жестокости, обозвать их национальной особенностью, и убедить себя в том, что в мире бывают вежливые войны. Не бывает. Любая война – это ужас и жуть; парад жестокости и зверя.
Единственный закон войны – рви и мечи. Всё остальное – лирика бумажки. Или французы в Алжире вели себя достойно? Может, бельгийцы, отрезавшие руки мирному населению в Конго? Американцы на Ближнем Востоке? Или в Йемене на голодных детей бросают бомбы в махровых халатах? Агрессоры, захватчики и оккупанты всегда ведут себя как изверги. Война – это крах культуры, и разрешение всех табу. Тотемическая трапеза. Мрачная хтонь.
Любого человека можно превратить в машину смерти. Никто из нас не застрахован ни от пропаганды, ни от зверства. Каждого можно сделать, настроить, натаскать, раскачать. Таков человек. Мораль – это хрупкая корочка на нашей шерсти. Щелк, и нету – понеслась. Об этом сообщают, в том числе, «видосы».
Всё, что делает армия Российской Федерации в Украине – преступно. Не только Буча или Мариуполь. Всё. Само её присутствие на украинской земле незаконно. От начала и до конца. Вот только раньше военные преступления было сложнее зафиксировать и доказать. А сейчас можно зайти в паблики, и посмотреть, как горит куча оккупантов, шутки солдатские послушать про жареную курочку и урок анатомии; посмотреть, как вытекает из мертвеца глаз, и на оторванную голову без фильтриков, монтажа и эффекта Кулешова – в общем, увидеть всё как есть, а не как написано в Женевской конвенции. Вот мы и смотрим в этот калейдоскоп тотальной жестокости. А пару сотен лет назад всё тоже самое было покрыто красивым четверостишьем, и картиной причёсанного героя в начищенных сапогах.
Хорошая новость в том, что сегодня, – именно потому, что военные преступления стало технологически проще документировать, – шансы наказать преступника возрастают. Как и вырастить из всей этой трагедии цветок нового кино, новой журналистики, новой демократической культуры.
@dadakinder
