2022-11-22 10:12:54
Вторая — Противная. Когда придумывали что-то по-настоящему мерзкое и заставляли ее это делать. Так, например, «пыльный» стол горничная вылизывала языком, якобы «несвежую» рубашку ей однажды запихивали в рот, пока она не потеряла сознание от удушья, а за «пережаренный» стейк приказали съесть принесенный откуда-то кусок протухшего мяса. Съесть красиво. С фарфоровой тарелки. Вилкой и ножом. С приятной улыбкой. Ведь если она готовит всякое дерьмо, то и сама должна есть дерьмо безропотно. Впрочем, Джеллика тогда была глупой. Не смогла съесть, начала давиться и плакать.
И познакомилась с третьей категорией унижений. Самой Ужасной.
Ведь нет ничего страшнее, чем когда омерзительное унижение растягивается на часы, дни, а то и месяцы. И повторяется раз за разом в одно и то же время.
Да, воспитанием Джеллики Тарукай занимались очень ответственно. Ее отучили от брезгливости. И приучили терпеть боль. Джеллика умела всё. Умела не плакать и хранить спокойствие, когда внутри поселялась мелкая дрожь, а в груди холод, когда даже шаг сделать было невозможно — не слушались ноги. Но раздавалось мягкое, почти ласковое:
— Мисс Тарукай, подойдите.
Она всегда подходила.
В этом доме не терпели суеты. «Во всем. Необходим. Порядок», — так ей говорили, тыча лицом в нарочно пролитый хозяйской рукой кофе. «Хватит трястись. Это раздражает!»
Да, она помнила — прислуга должна быть вышколенной и понятливой.
Джеллика стала очень-очень понятливой. Правда, не сразу.
* * *
В первые недели, когда Джеллика Тарукай только поступила на работу в этот дом, она еще не была ни вышколенной, ни понятливой. Была самой обычной — глупой горничной, которую на ее великое счастье взяли работать с забытого всеми (кроме агентства по найму) острова в Чистую зону. Обучили и привезли на материк.
Боже, ведь тогда ей это действительно казалось счастьем! Она прошла такой строгий отбор… Разве ж можно было подумать, что материк — мечта всех и вся — станет для нее кошмаром? Она расхочет оставаться. Но останется. Навсегда. Потому что никто и никогда не покидал этот дом по истечении контракта. Никто и никогда. Из этого дома, с этой работы можно было уйти только одним способом — в черном пластиковом мешке.
До нее так уже «ушли» две девушки. Но Джеллика об этом узнала позже, когда сама попала в ловушку. Две девушки чуть постарше нее: двадцати и двадцати двух лет.
— Смотрите, мисс Тарукай. Это ваши коллеги-предшественницы. Вот эта — Синтия — была слишком ленива. А эта — Саманта — слишком плаксива. По большому счету они просто не дорожили своей работой. Не уважали работодателя. Хотите узнать, что с ними случилось?
Джеллика отчаянно мотала головой.
— Ты ведь будешь старательной? И уважительной?
В ответ она часто-часто кивала.
Будет, конечно, будет! Она сделает всё, чтобы не уехать отсюда в пластиковом черном мешке. Ни за что. Она сумеет вырваться.
Первая попытка вырваться на электрокаре стоила ей жестоких побоев и прижигания утюгом.
Вторая — удушения целлофановым пакетом.
Ну, а третья стала самой драматичной из всех. Джеллика срезала браслет-идентификатор, раздобыла себе одежду и даже сумела добраться до пропускного пункта. Увы, там ее задержали, установили личность по отпечаткам пальцев и вернули «на место постоянного проживания» — обратно в этот дом. Где ее ждало наказание.
Беглую горничную приковали за обе руки к батарее и не освобождали три дня. Ей не давали ни есть, ни пить, ни выйти в туалет, ни снять одежду… Она до сих пор не хотела даже вспоминать эти трое суток.
А четвертая попытка… четвёртой попытки не было. Джеллика, наконец, поняла, что корпорация — ее бывшая заветная мечта — слишком сложно устроена, чтобы ее обмануть.
Но Джеллика часто мечтала. Она очень любила мечтать. На кухне были ножи. Отличные остро отточенные ножи. И большие хозяйственные ножницы. И молоток для отбивки мяса…
Однажды Джеллика взяла этот молоток. И нож. Ей было всё равно, чем закончится дело. То есть она думала, что всё равно. А оказалось, нет.
73 views07:12