В то время как и российские, и западные акторы (а также наблю | Shumanov
В то время как и российские, и западные акторы (а также наблюдатели, в том числе такие статусные, как Олег Дерипаска) уделяют все больше внимания военно-стратегическому измерению арктической политики, Китай продолжает развивать научное. Почти незамеченным в российских источниках прошло сообщение о начале строительства на верфи в Гуанчжоу третьего ледокола КНР. Судно проектной длиной 103 метра и водоизмещением 9 200 тонн, как ожидается, сможет обеспечить проведение экспедиции на полярное дно в 2025 году.
Таким образом Пекин станет второй страной в мире, осуществившей такую экспедицию. Ранее в 2007 году морского дна на Северном полюсе достигли российские аппараты «Мир-1» и «Мир-2», при этом они установили там титановую пластину в цветах российского триколора. (Спустя десять лет ТАСС писал о не сугубо научных целях той экспедиции: «Наука тут должна поддержать политику, но пока ей это не удалось».)
Действующие два китайских ледокола «Сюэлун-1» и «Сюэлун-2» обслуживают национальные станции на полюсах земли и поддерживают исследования в высоких широтах. Новое судно, по словам директора Центра управления морским оборудованием и операциями Института глубоководных наук и инженерии Китайской академии наук Тана Гулашаня, будет ориентировано на глубоководные научные исследования. В числе спонсоров строительства нового ледокола наряду с Институтом — правительство провинции Хайнань. South China Morning Post цитирует Тана и представителя верфи в Гуанчжоу, говоривших о необходимости для КНР глубоководных исследований как «восполнении важного пробела».
В недавнем обзоре арктических активностей Китая (опубликованном в, опять-таки, военном обозрении «Независимой газеты») отмечалось, что КНР, хотя и не имеет суверенных прав на арктический шельф, последовательно создает правовую основу для будущей деятельности в Арктике: у Китая появляются новые приоритеты в регионе, а оборонная промышленность страны уже разработала образцы техники и боевую экипировку для действий в условиях экстремально низких температур.
Кроме постоянно действующего полярного флота, Пекин намерен создать эффективную полярную авиацию, боевые машины которой смогут приземляться на укороченные взлетно-посадочные полосы. Обосновать присутствие своих авианесущих кораблей в Арктике КНР может необходимостью защиты международных морских путей: здесь можно вспомнить о важности для Китая проекта «Полярный шелковый путь», способного в том числе и привести к трениям с российской стороной по вопросу более независимого судоходства на Северном морском пути.
Тем не менее автор обзора, вышедшего под заголовком «Китай собирается в арктический поход», приходит к выводу, что «в ближайшей перспективе основным инструментом арктической политики КНР останется мягкая сила». Акцент на нее — и на научные исследования как ее составную часть — прослеживается и в опубликованной в 2018 году Белой книге Китая по Арктике. В рамках «понимания» региона Пекин финансирует арктические исследования, и наука по сути легитимирует активное присутствие страны в арктической политике. «Понимание» Арктики тесно переплетено со вторым направлением китайской арктической политики — защитой региона, а именно вкладом в климатические исследования, сохранение биоразнообразия и экологической устойчивости. Третье направление — развитие Арктики, которое выражается в наращивании прямых инвестиций в различные арктические проекты, в том числе в транспортно-логистической сфере.
на фото: жители Шанхая провожают ледокол «Сюэлун» в шестую экспедицию на Северный полюс, 2014 год (Imaginechina Limited / Alamy Stock Photo)
«Арктида» в Telegram: расследования и исследования о российской Арктике
