Непрекращающийся военный призыв и забастовка музыкантов неумол | Колтрейнспоттинг
Непрекращающийся военный призыв и забастовка музыкантов неумолимо приближали закат эры биг-бэндов. Способствовал этому закату и тот факт, что громоздкие свинговые оркестры традиционно со скрипом воспринимали любые нововведения, а рождение бопа большинство из них попросту проигнорировало. В итоге не растерять позиций в новой реальности удалось лишь тем немногим оркестрам, которые стремились оставить позади свинговые шаблоны. ”Шаблоны” – в данном случае не просто фигура речи. Музыка биг-бэндов долгое время имела вполне конкретное прикладное назначение – под неё танцевали. Танцорам было некогда разбираться в сложных музыкальных структурах, потому шаблоны были естественны и необходимы. Эта идея ”индивидуальности в рамках шаблона” настолько укоренилась в сознании музыкантов, что когда вкусы публики и модель потребления музыки изменились, по-настоящему воспользоваться открывшимися возможностями удалось лишь единицам. Сегодня о них:
Чарли Барнет – The Moose
Честно говоря, я и сам удивился, когда понял, что ещё ни разу не писал в этом канале про оркестр Барнета. Барнет был на виду с середины 30-х и выпускал вполне добротный свинг, явно вдохновленный работами Бэйси. Может, в этом эпитете – ”добротный” – и кроется причина моего невнимания. Бэнд Барнета всегда был будто бы на полшага позади остальных оркестров, и вот настал момент, когда ему наконец удалось вырваться вперёд.
Катализатором этого прорыва выступил семнадцатилетний Додо Мармароза – весьма трагической судьбы пианист, который ещё подростком мог сравниться в технике с Тэйтумом, и за которым охотились все успешные оркестры того времени. Как и другого пианиста-вундеркинда Бада Пауэлла, в середине 40-х Мармарозу сильно избили – правда, не полицейские, а моряки, заподозрившие его в откосе от призыва. Додо какое-то время даже находился в коме, и, как для Бада, травма обернулась для него долгосрочными психологическими и психическими проблемами. На The Moose ничего этого ещё не слышно – Мармароза выдаёт одну оригинальную фразу за другой, поражая не только характерной для Бэйси лёгкостью, но и совершенно тэйтумовской насыщенностью. Оркестр же терпеливо выжидает и копит энергию, сжимаясь, подобно пружине, чтобы взорваться в решающий момент. Гюнтер Шуллер особо отмечает аранжировку Ральфа Бёрнса, утверждая, что именно в этой записи мы впервые слышим язык, который будет характеризовать оркестровый джаз ещё долгие годы.
Билли Экстайн – I Stay in the Mood for You
Невероятно обидно, что из-за локаута Диззи Гиллеспи и его единомышленники, проведшие 1943 в оркестре Эрла Хайнса, так и не сделали с ним ни одной записи. К 1944 вокалист Хайнса Билли Экстайн организовал собственный бэнд и увёл с собой почти всех ключевых молодых музыкантов, сделав Диззи музыкальным руководителем. Их дебютная запись одинаково примечательна баритоном Экстайна, новаторским соло Гиллеспи и, конечно же, его необычной аранжировкой.
Дюк Эллингтон – Main Stem
Два года провалявшаяся на полке запись на первый взгляд кажется типичной для Эллингтона начала 40-х: бодрящая ритм-секция, заданная оркестром незамысловатая тема и сменяющая её серия блюзовых соло. Сюрприз тут припасён на вторую половину записи, когда Билли Стрэйхорн серией модуляций венчает вроде бы прямолинейный и комфортный свинг драматичной развязкой. Соло Уэбстера и Брауна, звучащие поверх оказавшегося в неожиданном месте оркестра, ставят в конце два эффектных восклицательных знака.
#Y1944 #charliebarnet #dodomarmarosa #ralphburns #billyeckstine #dizzygillespie #oscarpettiford #clydehart #duke #billystrayhorn #lawrencebrown #benwebster
