...а уж какое неприятное и абсолютно имперское Красные на Арак | Город и Сны

...а уж какое неприятное и абсолютно имперское Красные на Араксе 1924 года... Его же.
Стан распоясан, ворот расстегнут,-
Синий глаз отточен,-
Где же ты, Азия? Азия согнута,
Азия загнана в бочку.
Твои ль глаза узорные
Стоптали кайму свою,
Здесь красные встали дозорными
Народов на краю.
Обгрызли мыши Тегеран,
А где ж была ты, старая?
Моссул ободран, как джайран,
Ступай - ты нам не пара.
За что ходили ноги,
Свистело в головах,
За что патрон в берлогах
До барса доставал?
Багдад - питомец праздный,
Багдад не любит жара
Аракского костра,-
Пляши же, тари старая,
Так смейся, тари красная,
Узун-дара! Узун-дара!
Нежней луча ходящего
По заячьим ушам,
Тундырь печет прозрачные
Листовки лаваша.
Дыня жирная садам
О желтизне кричит сама,
Ты - Азия - дышала нам,
Как сладкая дутма.
Перебирая сквозь очки
Качанье четок и цепей,
Ты клюнешь песен - выпечки
Московских тундырей.
Аракс не верит никому,-
Постой, смиришь обычай,
Так лайся же по-своему,
Пока ты пограничен!
Легкий клинка визг,
Крашеный звон купцов,
Крылатая мышь задела карниз,-
Так Азия дышит в лицо.
Неслышно, как в ночь игла,-
Для иных - чернее чумы,
Для иных - светлее стекла,-
Так в Азию входим мы.
Меняя, как тень, наряды,
Шатая племен кольцо -
Так дышит сном Шахразады
Советская ночь в лицо.
Курдский прицел отличен -
Стоит слова литого,
Падает пограничник,-
Выстрел родит другого!
Что в этом толку, курд?
Слышишь, в Багдаде золото
Так же поет, как тут,-
Только на ваши головы.
Что же, стреляй! Но дашь
Промах, иль вновь не зря,-
Будешь ты есть лаваш
Нашего тундыря!