Непонятно, по какой квоте в конкурс Каннского кинофестиваля бе | Cinemaholics

Непонятно, по какой квоте в конкурс Каннского кинофестиваля берут фильмы Шона Пенна, но каждый раз это особое мазохистское удовольствие. В 2016 году Пенн протащил свой фильм «Последнее лицо», двухчасовой мем, где Шарлиз Терон и Хавьер Бардем пускают сопли на фоне политической революции в Африке. Мы тогда думали: ну, посмеялись и хватит, но нет, история повторяется, как страшный сон.

Свободолюбивый горе-отец (Пенн) не хочет работать в душных офисах, постоянно ввязывается в какие-то аферы и получает по башке. В семье такое поведение терпеть не особо хотят, поэтому тот уезжает и бросает своих дочь и сына на руках матери-алкоголички. Годы идут, батя не меняется, дочь вырастает и пытается его исправить. Кончается все плохо (во всех смыслах).

Пока мы все живем в 2021-м, Шон Пенн, судя по законам драматургии, которых он строго придерживается, остается где-то в начале 90-х. Щенячьи взгляды, скупые «мужские» слёзы, монтажные склейки пробежек по колосистым полям (просто Терранс Малик с али экспресс) и суровое кантри из Оклахомы — Пенн делает все, что, по его мнению, может растрогать зрителя. В лучших традициях короля ринга Томми Вайсо — все получается в точности наоборот. Пока Аристотель (чью «Поэтику» Пенн не читал принципиально) переворачивается в гробу, мы пытаемся сдержать нервные смешки.
Кульминация всего этого шоу подводит итог: перед нами самое провальное кино года.

Короче, судя по режиссерским работам Шона Пенна, он ненавидит людей, потому что уже который раз подвергает зрителей фестиваля двухчасовой пытке.