(часть 2)
Иногда я общалась с взрослым Лешей Плешивцевым (ему всегда можно было написать вк, и он почему-то всегда отвечал) на тему того, что боюсь чего-то сильно, а он писал о том, что скоро они будут где-то выступать, звал на концерт и пафосно говорил в ответ на мои "мне страшно" или что-то подобное какой-то умный бред (наверное, с такой же ухмылкой, как будто я фанатка и мы на квартирнике) но Леше можно было, Леша был классный и легенда (для меня так точно). Только Леша умер на пасху в 2014 после своего концерта в Кривом Роге. А с какими-то еще людьми я боялась обсуждать, что мне страшно или плохо, потому просто писала грустные посты или цитаты из грустных песен, иногда кому-то говорила, конечно, что мне хуево, но иногда слышала про то, что "так если бы хотела сдохнуть, то уже бы сдохла" или про "а че ты в фейсбуке вечно грустное пишешь, а в жизни какая веселая)))".
Я кстати стала сурерпоказательно веселой вообще, после того, как в 2010 году близкая подруга, перед которой я не стыдилась того, что мне хуево, пропала, а потом появилась (к тому моменту, как мне полегчало) со словами "хорошо, что тебе лучше, никто не знал как тебе помочь, да и сама ты не знала". Тогда я переехала в другой город и хотела чтоб никто мне больше так не говорил и не знала, как себя вести, чтоб не распугать своих кучу новых знакомых, а веселых любят наверное все, так думала тогда.
Подруга вообще конечно это все не со зла мне говорила, нам было по 21 году, она была очень умной, просто время было хуевое, мы и сейчас общаемся иногда.
Вот в преддверии своих 32-х мне конечно очень грустно от всех этих воспоминаний, но я понимаю, что мы все вели себя неправильно, и не знали или не понимали этого. И все эти грустные мысли наверное будут каждый год в голове перед др, и я буду каждый год сильнее обычного чувствовать что каких-то людей уже нет (и много каких). Зато я понимаю что, куда и как, и меня, по большей части, теперь окружают люди, перед которыми не надо казаться веселой. И я не считаю больше, что друзья, которые меня поддерживали и умерли — меня бросили или предали. А до этого года именно так и считала — очень обижалась на людей, которых считала друзьями, а их нет больше. Это ужасное чувство, но теперь я знаю причины этих своих штук, и работаю над тем, чтоб от них избавиться.
От этого легче.
Да и самой сидеть больше не страшно. И 32-х я не так боюсь (точнее, не боюсь панически) как 25, 27 и 30. И даже не рыдаю из-за того, что Вовы Карагяура, Авэхи или Леши и еще кого-то уже нет в живых, а раньше постоянно плакала. Потому что тогда мнн казалось, что они чуть ли были не единственными, кто понимал и мой панический страх дня рождения, и перед которыми не было стыдно за это; и что на самом деле мне грустно, хотя я и делаю вид, что нет.
Сейчас тогдашняя я больше напоминаю себе стареющего ребенка, который прекрасно понимал и видел других всегда насквозь и иногда с первых секунд знакомства , а с собой разобраться не мог и ничего о себе не понимал, кроме того, что всегдда было и будет ужасно плохо; ребенка, который стареет и стареет, но не взрослеет, и которого травмировали чаще не люди, а просто все так складывалось в силу причин, в том числе и из-за моего синдрома детдомовца, как я это называю — это про сильную привязанность к тем, кто понимал тебя и мог поддержать, как тебе казалось, и страшная ненависть к ним же, за то, что они больше не живут и бросили тебя, когда померли, например (ага, звучит смешно наверное), но я все это испытывала много лет и постоянно, и только сейчас, начав работать над этими штуками с терапевтом и разбираться с ними, я знаю и пытаюсь понять до конца, что это чувствую или чувствовала не только я, а и другие, особенно те, у кого пограничное расстройство, как и у меня, и еще я теперь знаю, что если очень стараться, то можно изменить такое мышление и не чувствовать острую боль внутри постоянно (хотя бы из-за этого).
Потому что я очень устала ненавидеть и реветь, если честно, и очень устала, от того, что мне постоянно больно.
В 32 бы выздороветь, хотя бы ментально и насколько возможно. Вот что я себе пожелаю, да.
