«Как только арабы утвердились в Испании, перед ними открылось | Абдуллах Шамиль. Оценка настоящего сквозь призму прошлого.
«Как только арабы утвердились в Испании, перед ними открылось блестящее поприще. Усвоив политику, принятую с давних пор повелителями правоверных в Азии, кордовские эмиры играли всегда роль покровителей знаний и давали пример утонченности, представлявший резкий пример контраста с положением туземных европейских государей. Кордова во время их управления достигла апогея своего развития; в ней находилось 200000 домов и жило более чем миллионное население. После захода солнца можно было идти десять миль по прямой линии при свете общественных фонарей. Семьсот лет спустя в Лондоне имелся только один общественный фонарь. Улицы Кордовы были превосходно вымощены. В Париже несколько столетий тому назад в дождливые дни перед порогами домов ноги погружались в грязь по самые лодыжки. Другие города, напр., Гренада, Севилья, Толедо, соперничали с Кордовой. Дворцы халифов были великолепно декорированы. Эти государи с несколько высокомерным презрением смотрели на жилища правителей Германии, Франции и Англии, которые были едва ли лучше хлевов, —без труб, без окон, с дырой -в потолке для пропуска дыма, подобно индейским вигвамам. Испанские магометане привезли с собою всю роскошь и расточительность Азии. Их резиденции или устремлялись вверх к ясному голубому небу, или были окружены лесами. У них были полированные мраморные балконы, возвышавшиеся над померанцевыми садами, дворы с каскадами воды, тенистые убежища, располагавшие ко сну в душные, жаркие дни, комнаты для отдыха со сводами из цветных стёкол, испещрённых золотом, по которым струились потоки воды; стены и полы были разукрашены превосходною мозаикою. Здесь фонтан из ртути выпускал блестящую струю, сверкающие частицы которой падали вниз с нежным звуком, подобным звуку маленьких колокольчиков; там находились помещения, в котором холодный воздух из цветников вводился летом помощью вентиляторов, а зимою через посредство глиняных труб или теплопроводов, вделанных в стены, —через эти скрытые проходы духовые печки, находившиеся в нижних сводах, проводили в комнаты тепло и надушенный воздух. Стены были покрыты не панелями, а арабесками, рисунками сцен земледельческой жизни и видами рая. С потолков, разукрашенных чеканным золотом, свешивались канделябры, из которых одинъ был так велик, что заключал в себе 1084 лампы. Повсюду виднелось множество нежных мраморных колонн поражающих наблюдателя громадною тяжестью, которую они поднимали. В будуарах султанш колонны эти делались иногда из вердантика, с инкрустацией из ляписа – лазури. Мебель была из сандалового лимонного дерева, разукрашенного жемчугом, слоновою костью, серебром или же рельефами из золота и драгоценного малахита. В красивом беспорядке расставлены были вазы из горного хрусталя, китайский фарфор и столы с превосходной мозаикою. Зимние комнаты были увешаны дорогими затканными материями, полы покрыты вышитыми персидскими коврами. По всей комнате, накуренной ладаном, расставлены были диваны изящной формы и разложены подушки. Стараясь оттеснить на задний план внешний ландшафт, сарацинский архитектор хотел сосредоточить все внимание на своём произведении; и так как изображение человеческих форм воспрещалось религией и этот источник украшений исчезал, то он давал волю своему воображению в деле изобретения всевозможных сложных арабесков и пользовался всяким случаем заменить запрещенный произведения искусства разного рода чудесами и редкостями сада. По этой причине у арабов не было художников; религия отвращала их от прекрасного и образовала из них солдат, философов и деловых людей. Великолепные цветы и редкие экзотические растения украшали дворы и даже внутренние комнаты. Особенное внимание обращалось на чистоту, на занятия и развлечения обывателей. Через металлические трубы проводилась в мраморные ванны горячая и холодная вода, смотря, но времени года; в нишах, куда мог быть искусственно направлен поток воздуха, были повешены влажные фильтры. Существовали галереи для увеселения женщин, лабиринты и мраморные дворы для игр детей, а для самого хозяина большие библиотеки.
