Кто мог сказать про Толстого: «Лев Николаевич мне завидует»? Д | ReadMe.txt
Кто мог сказать про Толстого: «Лев Николаевич мне завидует»? Даже как-то и не приходит на ум сразу никто. Тем не менее, такой человек жил в конце XIX века. Звали его Иван Семенович Ивин. Это был писатель и поэт.
Важно пояснить, что наряду с высокой литературой, которую мы теперь знаем по школьной программе, в XIX веке в России параллельно существовала так называемая «лубочная литература», ориентированная на самых простых людей. Это было что-то среднее между комиксами, народными сказками и беллетристикой.
Многие крупные издательства, включая, например, Сытина, издавали огромные тиражами эти лубочные книга, тогда как знакомые нам с детства романы и повести расходились тиражом в несколько тысяч экземпляров. Для этого в промышленных масштабах искали авторов, которые готовы были бы писать тексты для «народа», и Ивин был одним из главных ремесленников-подрядчиков. Он написал больше (!) ста книг не только для Сытина, но и для других издателей.
Ивин родился в семье грамотного крепостного крестьянина, который служил кассиром у помещика. Поэтому Ивин печатался под псевдонимом Н.Кассиров.
Интересна история его знакомства и общения с Львом Толстым (в сторону замечу в трилогии про «Детство» тоже были Ивины).
Познакомились они в 1887 году, когда Ивину было всего 20. Толстой тогда записал в дневник:
После обеда Ивин. Пишет жизнь Христа. Замечательный человек. Вот образец того, как челов[ек] с призваньем выбьется ото всюду. Только не будь нашего ложного просвещенья, они бы сделали больше.
Через два года они продолжили общаться. Виделись часто, чуть ли не каждый день. Говорили о православии.
Постепенно интонация в дневниках Толстого меняется. Вот характерная запись: «Ивин все пристает с православием». В кругу друзей Ивин говорил: «Я заставлю Льва Николаевича быть православным!»
Толстой в свою очередь начинал сердиться. Вот как это описывает сам Ивин:
Он меня несколько раз рекомендовал своим знакомым как замечательного богослова и самого плодовитого писателя, которого читают миллионы русского народа, и при этом говорил, что «Вы могли бы проводить с успехом истинное христианское учение в народ, даже более, чем я сам, потому что меня меньше читают в народе». А я ему говорил, что я именно и провожу истинное православное учение, а ваше учение не истинное». По этому поводу Амфитеатров в «Новом времени» справедливо заметил, что Лев Николаевич завидует мне, и зависть эта «имеет резон; ибо если Саула — Толстого читают тысячи, то Давида — Ивина читают тьмы».
В общем, все кончилось тем, что Толстой однажды взорвался, сказал убедить им друг друга не удастся и прогнал Ивина. Ивин же позже стал учителем и даже священником. И умер в 1918 году (как именно, неизвестно).
