“Игнатов перегибается через конторку и втыкает папку, как шпаг | Bookovna

“Игнатов перегибается через конторку и втыкает папку, как шпагу, прямо в зеленый мундир. Едва взглянув на нее, начальник выцепляет из груды документов на столе смятый листок с фиолетовой чернильной надписью наискосок “Ленинград — остатки” и сует Игнатову:
— Еще и этих возьмете. Распишитесь.

— Ну куда же?.. — Игнатов не успевает договорить.

Телефон опять взрывается противной трелью — начальник хватает трубку так, словно хочет ее загрызть.

— Что значит — вагон не резиновый?! — плюется он слюной в отверстия трубки. — Сказано — грузите по шестьдесят! Нары широкие — подвинутся!

Игнатов хватает начальника за лацкан:
— Ну куда мне еще людей?! Ленинград какой-то… У меня и так эшелон — под завязку.

— Под завязку?! — взвивается начальник, и его голос становится удивительно похожим на трель телефона. — Пятьдесят голов под завязку? А шестьдесят — не хотите, как на самаркандский? А семьдесят — как на читинский? А скоро будет — по девяносто! Стоймя поедут, как лошади! Вот это — действительно под завязку! — он хватает со стола кипу толстых, разваливающихся на листы папок и шваркает ими об стол. — Одних раскулаченных — восемь тыщ голов! И всех — отправить в недельный срок! Это — каково? И каждый день, каждый же день — новые! Скоро на путях будем класть. А вы — лишнюю дюжину ртов взять не хотите?

— Ладно, — сдается Игнатов, угрюмо черкая карандашом в накладной. — Давайте эти ваши… ленинградские остатки.

— Да не переживай ты так, — внезапно тихо говорит начальник, с чувством дышит на подошву большого синего штампа и ставит на папку жирное синее “ТУ Казань”. — Через пару недель рассосутся, к свиньям собачьим. Налегке покатишь.

И вписывает дату: “01 марта 1930 г.”