Кейт Элизабет Расселл. Моя темная Ванесса Скорее не обзор, а | Книгижарь
Кейт Элизабет Расселл. Моя темная Ванесса
Скорее не обзор, а тезисы к гипотетической рецензии.
Основную канву сюжета вы знаете: учитель "грумит" ученицу, насилует ее, а потом вводит ее в странные отношения созависимости на протяжении многих лет. Описывать происходящее детальнее так же сложно, как пересказывать зеркального двойника "Ванессы" "Лолиту" — поэтому лучше остановиться на трех обзорных пунктах, чтобы понять, о чем роман и почему его еще долго будут обсуждать, было легче.
1. Учитель по имени Стрейн — представитель старой элиты академии. Выпускник Гарварда, богач со связями. Он действительно довольно скверный учитель, но в глубинке Новой Англии диплом Гарварда наделяет тебя незримой иерархической властью — наверное, поэтому были сложности с его увольнением после того, как информация о растлении студенток дошла до руководства.
Но Стрейн у Расселл вышел чертовски обаятельным персонажем. Во многом этому способствовало то, что роман изначально должен был стать реалистической версией "Сумерек". Стрейн "грумит" Ванессу, навязывает ей свое внимание и свою точку зрения настолько эффективно, что распространяет свою власть и на некритичных читателей и даже на маститых критиков, которые вполне себе в курсе понятия "ненадежный рассказчик".
Героине всего пятнадцать, но она очень умна и развита для своего возраста, да и физически вполне сформировалась: ее тело — это тело молодой женщины, а не ребенка, и автор это деликатно, но вполне определенно проговаривает. Да, Стрейн пользуется одиночеством и очевидной слабостью Ванессы, но при этом он ее в самом деле любит — и ради этой любви рискует многим. Да, его привлекают девушки-подростки, но ни с одной из них он не заходит так далеко, как с Ванессой
Нельзя быть дальше от замысла Расселл, которая вскрывает проблематичность нарратива "Лолиты" Набокова и порожденных ею сюжетов: хоть Гумберт и претерпевает эволюцию, осознавая в финале чудовищность своих поступков, на протяжении остального текста он обаятелен, по-своему убедителен и красиво говорит. Важность "Ванессы" в том, что теперь на этого персонажа мы смотрим глазами его жертвы, которая со временем распознает его ложь одну за другой (да, чушь про "развита не по годам" разоблачает сама Ванесса в романе), и он уже не выглядит такой жертвой обстоятельств, какой ему быть хотелось бы. Лучше всего эту позицию обыграла группа "Король и шут" в треке "Танец злобного гения": если не распознать уловки персонажа, можно поддаться его обаянию и совершенно не понять текст.
При этом кажется, что сам Стрейн действительно считает себя жертвой обстоятельств. Когда он жалуется Ванессе, что та хочет погубить их обоих, он испытывает подлинные эмоции. И даже когда он в момент интимной близости шепчет "Я уничтожу тебя", он обращается, конечно, не к самой Ванессе, а к ее образу в своей голове, который неотделим от его, Стрейна, будущего.
Вот только жертва в этой паре все равно одна, и это — не Стрейн. Самообман никогда не служил оправданием насильнику, как Эйхмана не оправдывала ссылка на неправильно понятый им кантианский моральный императив как мотив служения Гитлеру.
2. Позиция жертвы в романе проблематизируется, но не с точки зрения "надела юбку сама виновата", а с точности до наоборот. Не зря текст раздваивается (как сознание Ванессы, которая то пытается оправдать Стрейна, то выходит из-под его влияния) на два временных слоя: начало 2000-х и 2017-й год, когда на волне #MeToo одна из бывших учениц разоблачает Стрейна, и журналисты пытаются подключить к расследованию Ванессу, которая все еще со Стрейном общается. Вы еще много услышите о том, что сцены секса получились по-настоящему мерзкими, но одна из самых отвратительных сцен происходит в самом начале, когда Стрейн по телефону вспоминает их с Ванессой первый секс, а Ванесса в это время мастурбирует. Конечный этап закабаления — заставить раба думать, что он свободен; так и тут — конечный этап "груминга" — заставить жертву думать, что ее это и правда возбуждает. Насилие как бы растворено в напускной "нормальности".
