2022-07-19 13:19:35
Я начала писать в фб маленькие заметки про речь, полностью дублировать контент туда-сюда я все-таки ленюсь и не успеваю, если хотите, посмотрите пару последних постов там. А вот этот текст я покажу везде.
***
Так вот, про речь. Дальше.
Я начала делать мощный курс по анализу разговорной речи. Он будет называться «Говори, Москва, разговаривай», и у него будет слоган: «Для тех, кому вперлось вы***ться на иностранном языке, как на родном». Но до конца этой работы еще световые годы, честное слово, это неподъемная подвижническая задача, выходящая далекоооооооо за пределы лингвистики. Я, конечно, всей жизнью своей показываю, что умею в синтез, но гхм. Даже для меня это какие-то новые горизонты.
Современное изучение языка высоких уровней ставит своей целью не понимание речи как таковой, а возможность достигать при помощи речи очень амбициозных социальных целей. Мы выходим из территории «ты меня понимаешь?» на территорию «ты меня уважаешь?». (Недаром многие изучающие откровенно заявляют, что языковой барьер неплохо ополовинивается при помощи двух бокалов красненького – ну или кто что любит. Это не вопрос знаний – не потому, что они не нужны, а потому что они – ну просто база, фундамент, очевидная необходимость, которую нечего обсуждать. Но кроме нее нужна еще определенная живость и расслабленность ума в моменте).
Содержание слов как таковое на этапе выхода к живым людям перестает волновать, потому что волнует их социальная реализация и производимый ими эффект. Что я имею в виду? Я имею в виду разницу ситуаций, в которых простое английское “Right” будет означать «точно, вы правы, да» или «одаконечно», «ойданепизди», «своей бабушке будешь рассказывать», «ну-ну» и так далее. Пошутить можно очень-очень простым набором слов, но он должен быть четко выверен относительно системы отношений того социального круга, в которых он произносится, а также виртуозно привязан к тому, что происходило или было сказано ранее (возможно, в 1976 году двоюродной бабушкой хозяина дома, но все в курсе).
Потому что не говорим мы словами, ну не говорим. Речевые ситуации, в которых слова равны своему словарному значению, составляют процентов 20 коммуникации. Именно поэтому все, что в учебнике нам кажется таким… эээ… несовершенным, неприменимым.
И вот начинается: научите нас тем правилам, по которым надо использовать все, чему вы нас учили ранее!!! Потому что иначе это получается читерство какое-то, обман: мы вроде слова знаем, грамматику туда-сюда тоже ну как-то, а тут выясняется, что это, бл, все не работает?! РЕЛЬСЫ КОНЧИЛИСЬ?!!! Так проложите, черт вас подери, вы методисты, учителя, или кто?
А там нет рельсов – нет и не будет. Там не та почва, не те условия. Там нужны остро отточенные навыки скоростного мониторинга факторов, которые оформляют живой человеческий разговор. (И это мы еще даже не трогали пальцем вопрос разницы между «речью» и «разговором», а это вообще две планеты, две разные планеты). Мы в родном языке умеем учитывать их с разной степенью удачности – ну а что, есть же у нас и скучные собеседники, и неуклюжие, и вялые, и зануды, и болтуны, и дураки. Просто в родном языке подо все это лингвистические единицы подгружаются сами собой, а в чужом – черт, нет.
Разговорная речь только-только становится предметом изучения профессионального лингвистического сообщества. Это результат технического прогресса: разговорную речь лишь недавно стало можно фиксировать более или менее так, чтобы это была не речь, производимая СПЕЦИАЛЬНО под запись. И результат растущего спроса: всем внезапно резко стало надо «как в жизни, а не как в учебнике», но не было такого еще лет 15-20 назад. И результат движения прогрессивной научной мысли, которая ну как бы в принципе типа развивается. Как может, ггг.
Но может она медленно. Поэтому когда сейчас все орут: «Так а че делать-то? Как быть-то? Где научиться-то? Как понять?» – единственный честный ответ на это со стороны учителей иностранного языка выглядит примерно так: «А бес его не пойми, раньше с нас такого не спрашивали».
884 views10:19