«Я не умею воевать, но умею хорошо лечить»: интервью с хирургом Максимом Лукашевичем, побывавшем в зоне СВОКраснодарский хирург, флеболог Максим Лукашевич практически с начала специальной военной операции стал оказывать гуманитарную помощь тем, кто находится на передовой. А позже и сам решил уехать в зону специальной военной операции, чтобы помочь коллегам в военно-полевых условиях, и оперировал прямо под обстрелами.
Максим уже дважды побывал на передовой. Это его осознанный выбор и, признается хирург, останавливаться на этом он не намерен. У него запланирована поездка в зону СВО на более длительный срок.
Максим, что самое сложное для вас в вашей работе?
- Самое сложное – видеть, как умирают другие. Это ни с чем не сравнимо, никак это не передашь, всегда больно. Ты принимаешь смерть каждого пациента, как свою личную утрату. Ты мог сделать и не мог одновременно. И ты не понимаешь, что ты сделал не так. Но.. Как говорится, у каждого доктора свое кладбище.
Как пришло решение поехать на фронт? Вообще туда просто попасть?
- У меня есть армейское прошлое, есть друзья, сослуживцы, товарищи, которые ушли безвозвратно, и это все случилось в период проведения специальной военной операции. Поэтому решение было однозначным и бесповоротным. Если не мы, то кто? Поэтому хотелось как-то помочь. Я не умею воевать, но я умею хорошо лечить. Поэтому я посчитал, что мои руки там не будут лишними.
Какая она – военно-полевая хирургия?
- Военно-полевая хирургия – она настоящая. Она молниеносная, быстрая, сложная и выматывающая. Но в то же время она разнообразная и непредсказуемая. Как ребенок, с которым невозможно предугадать, что он сделает.
Назовите самый запоминающийся эпизод за время пребывания на фронте.
- Там все запоминается. Каждый эпизод – целая история. Различные огнестрельные ранения из калибра 5,45 – это, пожалуй, самые непредсказуемые. Входное отверстие может быть в одном месте, пуля пройдет сквозь тело, ударится о бронежилет и может выйти в абсолютно месте другом. Ее траекторию не угадаешь.
