Чем выше биржевые цены на пшеницу и мировые темпы продовольств | paradox _friends

Чем выше биржевые цены на пшеницу и мировые темпы продовольственной инфляции – тем больше шансы АПК стать ещё одним элементом российской оборонной (или наступательной) доктрины.

Наличие прочных «аграрных» тылов – в принципе, вещь немаловажная во время ведения боевых действий.
А если они, эти тылы, ещё и позволяют оказывать несиловое воздействие на «недружественные страны», принуждая их к миру на своих условиях, – победа становится лишь вопросом времени.

С этой точки зрения империя во время Первой мировой или СССР во время афганской кампании находились в худших условиях.
То же самое, кстати, относится и к ситуации 2014 года, когда, как считают некоторые наблюдатели, решить проблему Донбасса можно было бы меньшей кровью (во всех смыслах).
Очевидно, без 8 лет продэмбарго отечественные аграрии едва ли сумели бы обеспечить такой же «запас прочности», как сейчас.

Однако тактические выгоды, связанные с наличием успешного сельского хозяйства, сулят довольно серьёзные риски в среднесрочной перспективе.
Точнее – потенциальным источником проблем становится отраслевой дисбаланс.
Усиление АПК происходит на фоне индустриальной и пост-индустриальной деградации, обусловленной как жесткими секторальными и технологическими санкциями, так и исходом крупных иностранных производителей (вроде Siemens или Renault).

Превращение агрохолдингов и ферм в самых привлекательных работодателей, обратная миграция горожан «в село» и сжатие мегаполисов – на первый взгляд, не самая ужасная перспектива.
Но лишь в том случае, если «необратимо изменившийся мир» (следуя вполне релевантной характеристике Кириенко) не будет требовать высокой креативности и производительности от российского ОПК и высокой мобилизационной готовности – от населения.
Первое невозможно без мощной научной и промышленной базы и, соответственно, преимущественно городской экономической культуры.
Второе -- без социально-политического доминирования, опять же, городского класса.

Между тем, НАТО по факту продолжает расширяться.
А продовольственный кризис создаёт ненулевую вероятность, что «партнёры» (причём, как на Западе, так и на Востоке) теперь ещё и озаботятся вопросом перехвата контроля над самыми плодородными землями Евразии.
Иными словами, в качестве «аграрной сверхдержавы» России будет ненамного спокойнее, чем в качестве «энергетической».
Хотя уязвимость – в силу указанных причин – может оказаться даже выше.