Железный мир Как воспользоваться сталинским «подарком» Украине | paradox _friends
Железный мир
Как воспользоваться сталинским «подарком» Украине
Между ленинским «подарком» (в виде Донбасса) и хрущевским (в виде Крыма) Украина получила ещё и сталинский. Три из пяти крупнейших сталелитейных заводов, появившиеся на старте индустриализации, были построены на территории УССР.
Вряд ли Сталин руководствовался исключительно логистическими или геологическими соображениями.
Как бывший наркомнац он не мог не знать о глубине и давности русско-украинских противоречий, их «вкладе» в гибель Российской империи, и, соответственно, не осознавать важность их купирования для сохранения советского проекта.
Превращение всесоюзной «житницы» ещё и в важнейший металлургический кластер, очевидно, должно было свести упомянутые риски к минимуму. Благо сам псевдоним «отца народов» -- символическое, но весьма наглядное подтверждение того, какое значение в начале XX столетия придавалось чёрной металлургии. Причём, принимая во внимание весьма активное участие американского бизнеса в советской индустриализации, -- не только в СССР.
Сталинский стальной драйвер засбоил лишь в конце 80ых. И «застой» с «перестройкой» -- здесь скорее следствие, нежели причина.
Рекордные 163 млн тонн советские сталевары выплавили в 1988-м, после чего отрасль вместе со страной ушли в глубокое пике. И как раз в том же году в Шанхае был запущен будущий мировой сталелитейный гигант Baosteel.
Советское руководство, похоже, не склонно было недооценивать риски, связанные с индустриализацией Китая.
Неслучайно, Андропов, став генсеком как раз во время реформ Дэн Сяопина, хотел разделить Украину «по Днепру».
Т.е. – «сыграть против Сталина» и «отцепить» промышленный Восток, главным образом –металлургический и русскоязычный, и предотвратить новый виток межэтнической напряженности в государствообразующей республике из-за экономической деградации недавнего донора.
Хотя реализовать андроповский план не удалось, и Украина так и осталась «неделимой», нельзя сказать, что именно она спровоцировала распад СССР. Даже с учётом аварии на Чернобыльской АЭС, шахтерских забастовок в Донбассе и выбора Мариуполя в качестве места действия «Маленькой Веры» -- эталонной кинодрамы о позднесоветской деморализации.
Зато уже во времена рынка и незалежности мировая «стальная» конъюнктура и контроль над соответствующими активами стали оказывать едва ли не определяющее (наряду, разумеется, со стоимостью газа и газового транзита) влияние на Украину и её взаимоотношения с Россией.
Достаточно сказать, что первому «майдану» в 2004-м предшествовала первая приватизация «Криворожстали», тогда доставшейся олигархам, близким к Кучме и Януковичу, – Пинчуку и Ахметову. А после того, как политический кризис был разрешен в пользу Ющенко и Тимошенко, промышленный лидер Кривбасса перешел к рокфеллеровскому клиенту Лакшми Митталу.
Зато президентский реванш Януковича в 2010-м был «закреплен» переходом в ахметовскую бизнес-империю «Запорожстали».
А злополучная ассоциация с ЕС, хотя стоила кресла его тогдашнему политическому патрону, самому Ахметову открывала беспрепятственный выход на рынок Старого Света, тем самым, лишив Миттала главного конкурентного конкурентного преимущества.
Даром что разгоревшийся после «евромайдана» восьмилетний конфликт в Донбассе лишил его «короля» многих важных поставщиков и разрушила технологические цепочки.
Поскольку 2021-й ознаменовался не только металлургическим, но и нефтегазовым ралли, шансы украинских стальных магнатов заработать на пост-ковидной сырьевой инфляции были весьма невысоки. Маржа съедалась издержками, которые обещали стать тем выше, чем ближе оказывался запуск «Северного потока-2» c почти гарантированным обнулением газотранзитных бонусов Украины.
Не стали хорошей новостью декарбонизация с европейским углеродным налогом (опять же к вопросу об издержках) и «торможение» Китая, объявившего о 30%-м сокращении производства стали с 2022 года.
